[free__dom]

я занята другим, но зачем-то пытаюсь добить те самые промты.

021. Solve.

Тогда это было несерьезно. Или только казалось чем-то не более чем просто кажущимся.
Когда ты слишком молод, чтобы вообще воспринимать жизнь как нечто конечное, ты не думаешь о последствиях, о концах, обоих концах отрезка.
После того лета конца и не было – был тур.
После тура конца не было.
Не было конца и края.
Везде, где простиралось небо, не могло быть конца.
Оно и сейчас трется о затылок, небо. И края не видно – только вот за окончаниями далеко ходить не надо.
Самое время – сейчас.
Но что, если до края еще нужно пройти, если все равно еще молод?
Что, если заканчивать нечего, потому что оно само каждый раз заканчивалось на автопилоте?
Эта приятная мысль обнимает все сознание, как он когда-то – твои плечи.
Всё остается на своих местах? потому что этого «всего» просто нет, не существует, не было.
И мест этих «своих» нет.
Как нет ни конца, ни края, ни середины, ни самого отрезка.
Только точки, которые, если захочется, можно соединить.

033. Strange.

Майлза коробит от одной мысли, что вся эта канитель будет продолжаться. Неважно – год, пять лет или до крышки гроба – лишь бы прекратилась уже. Завтра же прекратилась.
Кейн лихорадочно улыбается, пытаясь стереть губную помаду, размазанную и размазанную щедро по его щеке, по шее – тот участок, что замызган ею на животе, надежно скрыт кофтой. На полу услужливо, около самой кровати стоит его пара обуви – рядом из шкафа торчит юбка непонятной длины еще и с какими-то кружевами.
Это уже опротивело. Это ещё отвратительнее, чем если бы они ебались на глазах у самой Королевы Английской прямо посреди лужайки.
А ведь они, считай, и не делают этого.
Он – чёрт возьми – получает удовольствие от одного только рывка этой отвратительной юбки вниз; от того, как Алекс стирает тыльными сторонами кистей помаду; от вида осыпавшейся под глазами туши. От какого-то блядского начала в себе получает.
От того, как прижимает его к стене; от того, как тот обхватывает его бедра своими; от того, как нелепо чувствовать под большим пальцем его кадык и вместе с этим вдыхать бабский именно что парфюм.
Несколько стремительных минут вуаеризма, несколько мгновений, когда в этом музее разрешено трогать, пробовать, осязать экспонаты – несколько миллисекунд контакта кожей, словами, мимолетными картинками, проблескивающими в тот миг, когда оба прикрывают веки.
- Это должно кончиться уже, - недовольный Тёрнер встает в проёме и чешет кожу на руках – у него, оказывается, аллергия на весь этот бабский арсенал. – Я не могу носить это… всё.
- Да, - Кейн поднимает глаза на него. Видеть Алекса в полузастегнутых джинсах, с этим неотмытым до конца лицом – само по себе чудо. Ему не нужно больше, ведь это итак верх… того, что он может испытывать.

@музыка: италия/англия

@темы: врайтер-хуйятер, i never said they had any chance of avoiding this

Comments

[Stupid_Poetry]

Ты сделала мне утро)

[free__dom]

Stupid_Poetry, :З
я так рада, что мои ванильки еще могут поднять настроение.)

[Stupid_Poetry]

я люблю твои ванильки)