enough.
Это меньше всего походит - много мата, мало мысли - на запоздалый уже подарок ко Дню Рождения Hotel Quebec, так что пусть просто полежит здесь до тех времен, когда я смогу адекватно развить мысль и... И.
→
→
Не знаю, как так вышло - ты встал на колени, опустился на песок и, криво скалясь, поднял голову, чтобы с вызовом посмотреть в мои бесстыжие глаза.
- Вставай, штаны испачкаешь.
- Нахуй. - Отмахиваешься и начинаешь походить на дурашливую болонку, которая хочет на ручки - кладешь ладони мне на бедра и ещё глубже зарываешься коленями в песок. Ради бога, Алекс!
- Вставай, ну.
Вместо ответа ты с силой схватился за ткань моих брюк - фактически, заставил опуститься до твоего уровня; грязные руки мгновенно перехватили мои, и ты без зазрения совести промямлил что-то про то, что никогда не делал этого на песке. В смысле? Ты не трахался на пляже? Не занимался сексом на мокром от соленой воды полотенце? Не ебался в кабинке для переодевания? Ты и не занимался любовью, предварительно вымазавшись кремом от загара? Тебе 26 лет, чувак, а ты мне такие вещи говоришь, абсолютно бездумно сообщаешь такие совершенно несвоевременные факты.
- А в воде, в океане было? - Ты знаешь, а ведь мне теперь стало интересно узнать, на самом деле, я же не просто так пытаюсь найти твой взгляд, который вслед за нашими ногами уходит в песок.
- Да, пару раз. - Берешь горсть песка и развеваешь ее по ветру, разговаривая со мной так, будто я сам только что встал перед тобой на колени всего лишь из желания ощутить твое пренебрежение нашими взаимоотношениями. Тебе так часто бывает «невовремя» и «неудобоваримо», что те редкие моменты, когда мои руки перестают тебя раздражать, а на мои поцелуи ты отвечаешь чуть более чем просто сдержанно, я... идиот, знаю - но все равно теряюсь.
Вот как сейчас: вместо того, чтобы не дать тебе выпалить очередной бессвязный бред, я вяло прижимаюсь ближе, обхватывая тебя за талию, и смотрю на ту черту, по которой твои губы плотно прилегают друг другу - в который раз я вижу, что она то и дело становиться жирнее, когда я поблизости, но не могу превратить ее в темную воронку.
С тобой целоваться хуево. Хуево оттого, что выражение довольства на твоем лице поистине бесценно, его нельзя стаскивать так быстро и беспричинно, поэтому мне нет дела до того, как ты любишь целоваться, что ты любишь делать во время поцелуя. Меня ты любишь отталкивать: языком, руками, мыслями, но когда микроскопическая ниточка слюны повисает на наших губах, ты проводишь языком по моей жгущейся коже, ошибочно приводишь мой рот в движение и ловко избегаешь слишком уж сильного напора с моей стороны. Мне, блять, ни отстраниться, ни тебя довести до состояния несопротивления.
- Слушай, пошли бы лучше домой... - Говорю я, толком не понимая, зачем нас понесло гулять по пляжу в четыре часа утра, особенно если учесть, что в десять нашим бренным телам уже надо быть на площадке. Ты, я вижу, сегодня большой романтик - поведал мне чуть ли не по секрету, что не трахался на пляже ни разу за всю свою жизнь да и еще в такую прекрасную зимнюю ночь, когда даже луны за облаками не видно.
Несмотря на температуру, на относительно теплый песок, бриз веет прохладный, да и отсутствие солнца не способствует нагреванию воздуха - я покрылся мурашками и наверное так и останусь на всю жизнь: ты всего-то и сделал, что минут пять ласкал языком меня за ухом, потом прикусил мочку и шепнул:
- Какая разница где?
- Ну... - Мне действительно объяснить тебе, что когда под тобой есть твердый кафель, матрас или стена, то уже меньше раздумий и больше отдачи? А еще можно вспомнить о такой вещи как гандоны, потому что с собой, извини, я их не брал, а гель для волос в количестве один литр на голову ты больше не используешь. Более того, если ты сейчас наешься песка и будешь задыхаться, я если только языком смогу сделать хоть что-нибудь, прежде чем ты умрешь на моих руках, едва не познавший оргазма. Это сложно, Алекс - рассказывать тебе же прописные истины; когда все мысли заняты тобой, вообще невозможно.
Нет, не вариант: не хочу делать это сейчас. Точнее хочу, но не могу. Я когда смотрю в твои лукавые большие зрачки, слушаю все эти твои реплики, предполагаю, что у тебя в голове творится, я хочу перестать быть Майлзом Кейном, который когда-то по счастливой случайности прожил с тобой 2 недели черт знает где, а теперь не может справиться со своими навязчивыми идеями заниматься с тобой, именно тобой, сексом минимум раз в месяц. Мой последний паек состоялся сегодня, точнее уже вчера утром, но пока я ещё могу взять себя в руки, и рыкнуть тебе - «пошли».
«Пошли домой, Ал» тонет в песке - как и я сам - скользя чуть приоткрытым ртом по моей щеке, ты целуешь в губы. Без языков, водопадов слюны и великолепных гортанных стонов прямо в мое горло - просто целуешь так, как если бы я был семиклассником, а ты - опытной старшеклассницей.
Прижав меня к себе одним лишь твердым намерением не уходить с пляжа, ты бубнишь, что дома куча-мала из ребят, что мы не сможем там даже в одной комнате закрыться - к нам сразу же вломится хотя бы даже Мэтт, если не весь оставшийся зверинец вместе. Ты будто знаешь куда бить, чтобы наверняка получить желаемое; более того, ты знаешь, когда наносить удар - свернув дальнейший поток мысли, я отвечаю на твой детский поцелуй чем-то более весомым. Я знаю, ты прерывисто выдыхаешь через нос из-за моих резких движений, но меньше надо было вспоминать свою чертову группу.
У меня перед глазами Мэтт теперь, которого ты постоянно перебиваешь, с которым у вас иногда одно пиво на двоих, если не жвачка, что уже вообще выше моего понимания. Вы даже временами спали вместе, и я не имею в виду одну комнату или даже одну кровать - однажды вас угораздило заснуть на полу в обнимку, потом я видел, как ты видел сны на его коленях, пока барабанщик допивал мешанину, которая тебя и вырубила. Уж не стану упоминать о том, что вы вообще с первых прыщей вместе, чуть ли не друзья-неразлей-вода, играете в одной группе и являетесь коренными жителями Шеффилда, в то время как со мной ты знаком пару-тройку лет и не так основательно. Наверное, то, что я впервые трахнул парня да ещё и тебя собственной персоной спустя несколько недель после так себе общения, не способствовало моему возвышению в твоих глазах, так что я, можно сказать, все ещё чужой тебе человек. Ты даже не можешь нормально заниматься любовью со мной - мне кажется, что вот-вот, и ты обрубишь мое счастье, хоть единожды употребив «Мэтт», в то время как я старательно пытаюсь не сломать тебе тазобедренную кость ненароком.
Сейчас ты мне не испортишь мою маленькую радость - мне лишь больше захотелось дать тебе по романтично настроенной голове и сопроводить ее до ближайшей койки. Понимаешь ли, Алекс, если ты хотя бы один раз застонешь в полсилы там, в доме, я им всем докажу - тебе и даже себе - что больше никто и никогда и ни при каких условиях даже не усомнится в том, что я стал кем-то большим, чем просто «парнем, с которым Arctic Monkeys песню записали». Даже колени затряслись от осознания того, что на этот раз я выиграл, что не повелся на поводу у тебя и твоих чокнутых сиюминутных желаний.
- Пошли-пошли, не буду же я морозиться сейчас здесь и тебе не советую. - Едва поднявшись с земли, я говорю это, прямо так и улыбаясь, чтобы ты понял, чего я хочу. - Мы завтра днем на пляж сходим, не переживай.
Рискну сказать - выбора у тебя не было, но, как я заметил, ты не особенно переживал, а то, что пихнул локтем в бок, когда мы входили в нашу обитель, что наступил на ногу, когда в коридор вылетел Куки с упаковкой пива и горящими глазами - это вполне естественно. В конце концов, ты же не повесился на чистящего зубы в одних трусах Мэтта и не изъявил никакого желания пойти к себе в комнату.
- Вставай, штаны испачкаешь.
- Нахуй. - Отмахиваешься и начинаешь походить на дурашливую болонку, которая хочет на ручки - кладешь ладони мне на бедра и ещё глубже зарываешься коленями в песок. Ради бога, Алекс!
- Вставай, ну.
Вместо ответа ты с силой схватился за ткань моих брюк - фактически, заставил опуститься до твоего уровня; грязные руки мгновенно перехватили мои, и ты без зазрения совести промямлил что-то про то, что никогда не делал этого на песке. В смысле? Ты не трахался на пляже? Не занимался сексом на мокром от соленой воды полотенце? Не ебался в кабинке для переодевания? Ты и не занимался любовью, предварительно вымазавшись кремом от загара? Тебе 26 лет, чувак, а ты мне такие вещи говоришь, абсолютно бездумно сообщаешь такие совершенно несвоевременные факты.
- А в воде, в океане было? - Ты знаешь, а ведь мне теперь стало интересно узнать, на самом деле, я же не просто так пытаюсь найти твой взгляд, который вслед за нашими ногами уходит в песок.
- Да, пару раз. - Берешь горсть песка и развеваешь ее по ветру, разговаривая со мной так, будто я сам только что встал перед тобой на колени всего лишь из желания ощутить твое пренебрежение нашими взаимоотношениями. Тебе так часто бывает «невовремя» и «неудобоваримо», что те редкие моменты, когда мои руки перестают тебя раздражать, а на мои поцелуи ты отвечаешь чуть более чем просто сдержанно, я... идиот, знаю - но все равно теряюсь.
Вот как сейчас: вместо того, чтобы не дать тебе выпалить очередной бессвязный бред, я вяло прижимаюсь ближе, обхватывая тебя за талию, и смотрю на ту черту, по которой твои губы плотно прилегают друг другу - в который раз я вижу, что она то и дело становиться жирнее, когда я поблизости, но не могу превратить ее в темную воронку.
С тобой целоваться хуево. Хуево оттого, что выражение довольства на твоем лице поистине бесценно, его нельзя стаскивать так быстро и беспричинно, поэтому мне нет дела до того, как ты любишь целоваться, что ты любишь делать во время поцелуя. Меня ты любишь отталкивать: языком, руками, мыслями, но когда микроскопическая ниточка слюны повисает на наших губах, ты проводишь языком по моей жгущейся коже, ошибочно приводишь мой рот в движение и ловко избегаешь слишком уж сильного напора с моей стороны. Мне, блять, ни отстраниться, ни тебя довести до состояния несопротивления.
- Слушай, пошли бы лучше домой... - Говорю я, толком не понимая, зачем нас понесло гулять по пляжу в четыре часа утра, особенно если учесть, что в десять нашим бренным телам уже надо быть на площадке. Ты, я вижу, сегодня большой романтик - поведал мне чуть ли не по секрету, что не трахался на пляже ни разу за всю свою жизнь да и еще в такую прекрасную зимнюю ночь, когда даже луны за облаками не видно.
Несмотря на температуру, на относительно теплый песок, бриз веет прохладный, да и отсутствие солнца не способствует нагреванию воздуха - я покрылся мурашками и наверное так и останусь на всю жизнь: ты всего-то и сделал, что минут пять ласкал языком меня за ухом, потом прикусил мочку и шепнул:
- Какая разница где?
- Ну... - Мне действительно объяснить тебе, что когда под тобой есть твердый кафель, матрас или стена, то уже меньше раздумий и больше отдачи? А еще можно вспомнить о такой вещи как гандоны, потому что с собой, извини, я их не брал, а гель для волос в количестве один литр на голову ты больше не используешь. Более того, если ты сейчас наешься песка и будешь задыхаться, я если только языком смогу сделать хоть что-нибудь, прежде чем ты умрешь на моих руках, едва не познавший оргазма. Это сложно, Алекс - рассказывать тебе же прописные истины; когда все мысли заняты тобой, вообще невозможно.
Нет, не вариант: не хочу делать это сейчас. Точнее хочу, но не могу. Я когда смотрю в твои лукавые большие зрачки, слушаю все эти твои реплики, предполагаю, что у тебя в голове творится, я хочу перестать быть Майлзом Кейном, который когда-то по счастливой случайности прожил с тобой 2 недели черт знает где, а теперь не может справиться со своими навязчивыми идеями заниматься с тобой, именно тобой, сексом минимум раз в месяц. Мой последний паек состоялся сегодня, точнее уже вчера утром, но пока я ещё могу взять себя в руки, и рыкнуть тебе - «пошли».
«Пошли домой, Ал» тонет в песке - как и я сам - скользя чуть приоткрытым ртом по моей щеке, ты целуешь в губы. Без языков, водопадов слюны и великолепных гортанных стонов прямо в мое горло - просто целуешь так, как если бы я был семиклассником, а ты - опытной старшеклассницей.
Прижав меня к себе одним лишь твердым намерением не уходить с пляжа, ты бубнишь, что дома куча-мала из ребят, что мы не сможем там даже в одной комнате закрыться - к нам сразу же вломится хотя бы даже Мэтт, если не весь оставшийся зверинец вместе. Ты будто знаешь куда бить, чтобы наверняка получить желаемое; более того, ты знаешь, когда наносить удар - свернув дальнейший поток мысли, я отвечаю на твой детский поцелуй чем-то более весомым. Я знаю, ты прерывисто выдыхаешь через нос из-за моих резких движений, но меньше надо было вспоминать свою чертову группу.
У меня перед глазами Мэтт теперь, которого ты постоянно перебиваешь, с которым у вас иногда одно пиво на двоих, если не жвачка, что уже вообще выше моего понимания. Вы даже временами спали вместе, и я не имею в виду одну комнату или даже одну кровать - однажды вас угораздило заснуть на полу в обнимку, потом я видел, как ты видел сны на его коленях, пока барабанщик допивал мешанину, которая тебя и вырубила. Уж не стану упоминать о том, что вы вообще с первых прыщей вместе, чуть ли не друзья-неразлей-вода, играете в одной группе и являетесь коренными жителями Шеффилда, в то время как со мной ты знаком пару-тройку лет и не так основательно. Наверное, то, что я впервые трахнул парня да ещё и тебя собственной персоной спустя несколько недель после так себе общения, не способствовало моему возвышению в твоих глазах, так что я, можно сказать, все ещё чужой тебе человек. Ты даже не можешь нормально заниматься любовью со мной - мне кажется, что вот-вот, и ты обрубишь мое счастье, хоть единожды употребив «Мэтт», в то время как я старательно пытаюсь не сломать тебе тазобедренную кость ненароком.
Сейчас ты мне не испортишь мою маленькую радость - мне лишь больше захотелось дать тебе по романтично настроенной голове и сопроводить ее до ближайшей койки. Понимаешь ли, Алекс, если ты хотя бы один раз застонешь в полсилы там, в доме, я им всем докажу - тебе и даже себе - что больше никто и никогда и ни при каких условиях даже не усомнится в том, что я стал кем-то большим, чем просто «парнем, с которым Arctic Monkeys песню записали». Даже колени затряслись от осознания того, что на этот раз я выиграл, что не повелся на поводу у тебя и твоих чокнутых сиюминутных желаний.
- Пошли-пошли, не буду же я морозиться сейчас здесь и тебе не советую. - Едва поднявшись с земли, я говорю это, прямо так и улыбаясь, чтобы ты понял, чего я хочу. - Мы завтра днем на пляж сходим, не переживай.
Рискну сказать - выбора у тебя не было, но, как я заметил, ты не особенно переживал, а то, что пихнул локтем в бок, когда мы входили в нашу обитель, что наступил на ногу, когда в коридор вылетел Куки с упаковкой пива и горящими глазами - это вполне естественно. В конце концов, ты же не повесился на чистящего зубы в одних трусах Мэтта и не изъявил никакого желания пойти к себе в комнату.
@музыка: take that - kidz
@темы: wtf, . mr. writer, i never said they had any chance of avoiding this
-
-
11.10.2011 в 19:55сейчас прочту, спасибо :з
-
-
11.10.2011 в 20:04спасибо <3
-
-
11.10.2011 в 20:05да не за что - это всё они
-
-
11.10.2011 в 20:11они вообще украли кнопку с выключателем мозговой активности