enough.
Я читал Бубера "Я и Ты"(цитаты оттуда, конечно же); я слушал 'You & I', и вы сами понимаете, что следующее под катом оказалось неизбежно.
Советую сначала прочитывать моё (как самодовольно звучит), а потом уже сами эпиграфы, чтобы смотреть на вещи объективнее.ту би континьюд
Советую сначала прочитывать моё (как самодовольно звучит), а потом уже сами эпиграфы, чтобы смотреть на вещи объективнее.
итс овер! айм нот шур бат стилл
ТЫ ГОВОРИШЬ О ЛЮБВИ, как если бы это было единственное отношение между людьми; но, по правде говоря, можешь ли ты даже ссылаться на нее как, например, если на свете есть еще и ненависть?
Пока любовь "слепа", т. е. пока она не видит существа, на которое направлена, в его целостности, она еще не принадлежит по-настоящему основному слову отношения. Ненависть по природе своей слепа; лишь часть существа можно ненавидеть. Кто видит существо в целом и вынужден его отвергнуть, тот уже не в царстве ненависти, а во власти человеческого несовершенства, ограничивающего способность говорить Ты.
Он не способен сказать предстоящему перед ним другому человеку основное слово, всегда заключающее в себе утверждение бытия того, к кому оно обращено, и поэтому вынужден отвергнуть либо другого, либо себя. У этой преграды вступающий в отношение осознает свою подвластность взаимосвязи с партнером, и лишь одновременно с этим исчезает преграда.
Все же непосредственно ненавидящий ближе к отношению чем тот, кто лишен любви и ненависти.
Пока любовь "слепа", т. е. пока она не видит существа, на которое направлена, в его целостности, она еще не принадлежит по-настоящему основному слову отношения. Ненависть по природе своей слепа; лишь часть существа можно ненавидеть. Кто видит существо в целом и вынужден его отвергнуть, тот уже не в царстве ненависти, а во власти человеческого несовершенства, ограничивающего способность говорить Ты.
Он не способен сказать предстоящему перед ним другому человеку основное слово, всегда заключающее в себе утверждение бытия того, к кому оно обращено, и поэтому вынужден отвергнуть либо другого, либо себя. У этой преграды вступающий в отношение осознает свою подвластность взаимосвязи с партнером, и лишь одновременно с этим исчезает преграда.
Все же непосредственно ненавидящий ближе к отношению чем тот, кто лишен любви и ненависти.
~ 2009 год. Время записи Humbug.
- Что? ...Что? - Алекс затыкает ухо пальцем - трубка с другой стороны конфузливо шипит, оставляя его один на один с «... Я вчера такая пьяная была, но это же ничего, да?». Она до сих пор с ума сводит какими-то непостоянными и короткими телефонными звонками, и Алекс в полной мере осознает свою беспомощность именно сейчас, сидя на скамейке какой-то, попавшейся по дороге в студию. - Ты меня сл...? Постой, погоди.
- ... Я...иво...у -
«Заткнись уже! Просто послушай, хотя бы один раз.»
Вцепившись в потяжелевшие вдруг кудри, Тёрнер стискивает челюсть изо всех сил, чтобы ненароком не сказать лишнего, но ей, кажется, абсолютно до лампочки с кем она разговаривает и даже то, зачем она же и позвонила.
- Ебать..! Я люблю тебя. - Нью-Йорк ошалел от внезапности, и даже связь перестала выпендриваться и глотать слова - Алекса, вроде, нервно усмехнулась, но перестала нести свой обычно-повседневный бред самой занятой женщины в мире.
- Я тоже. - Снисходительно посмеялась телефонная трубка. - Тоже люблю тебя, сладкий мой.
- Хочешь, встретимся сегодня может? - Немного по-девчачьи скрещивать пальцы на счастье, но что уж кривить душой - Алекс заламывает указательный аж до хруста в суставе. Ещё бы это как-то влияло на порядок вещей в этом мире.
- Ну, не знаю даже... Я попробую. Перезвоню, хорошо, дорогой?
«Всё, что угодно.»
- Отлично.
Кажется, он куда-то направляется, и пора бы уже встать, вырубить телефон к черту и... и начать радоваться тому, что она не сказала «О, спасибо». С другой стороны, засовывая трубку в задний карман джинсов, Тёрнер прекрасно понимает, что ему, в общем, всего-навсего надо было от неё отвязаться, а эти слова, они ставят в тупик любого, кто их услышит.
Ему просто нужно перестать о ней думать -
Просто перестать, иначе он погрязнет в этих отношениях, в этом отношении к себе, которое он, если уж говорить правду, заслуживает. Но он не намерен терпеть такие спектакли одного актера от неё - Алекса, может, и с наклонностями, но если она собирается выплескивать их, то не на него пусть извергает свои тёмные стороны души, а на тех, которые «... ну, это же ничего, да». В конце концов, ему же ещё любить её до скончания веков...
- Что? ...Что? - Алекс затыкает ухо пальцем - трубка с другой стороны конфузливо шипит, оставляя его один на один с «... Я вчера такая пьяная была, но это же ничего, да?». Она до сих пор с ума сводит какими-то непостоянными и короткими телефонными звонками, и Алекс в полной мере осознает свою беспомощность именно сейчас, сидя на скамейке какой-то, попавшейся по дороге в студию. - Ты меня сл...? Постой, погоди.
- ... Я...иво...у -
«Заткнись уже! Просто послушай, хотя бы один раз.»
Вцепившись в потяжелевшие вдруг кудри, Тёрнер стискивает челюсть изо всех сил, чтобы ненароком не сказать лишнего, но ей, кажется, абсолютно до лампочки с кем она разговаривает и даже то, зачем она же и позвонила.
- Ебать..! Я люблю тебя. - Нью-Йорк ошалел от внезапности, и даже связь перестала выпендриваться и глотать слова - Алекса, вроде, нервно усмехнулась, но перестала нести свой обычно-повседневный бред самой занятой женщины в мире.
- Я тоже. - Снисходительно посмеялась телефонная трубка. - Тоже люблю тебя, сладкий мой.
- Хочешь, встретимся сегодня может? - Немного по-девчачьи скрещивать пальцы на счастье, но что уж кривить душой - Алекс заламывает указательный аж до хруста в суставе. Ещё бы это как-то влияло на порядок вещей в этом мире.
- Ну, не знаю даже... Я попробую. Перезвоню, хорошо, дорогой?
«Всё, что угодно.»
- Отлично.
Кажется, он куда-то направляется, и пора бы уже встать, вырубить телефон к черту и... и начать радоваться тому, что она не сказала «О, спасибо». С другой стороны, засовывая трубку в задний карман джинсов, Тёрнер прекрасно понимает, что ему, в общем, всего-навсего надо было от неё отвязаться, а эти слова, они ставят в тупик любого, кто их услышит.
Ему просто нужно перестать о ней думать -
Просто перестать, иначе он погрязнет в этих отношениях, в этом отношении к себе, которое он, если уж говорить правду, заслуживает. Но он не намерен терпеть такие спектакли одного актера от неё - Алекса, может, и с наклонностями, но если она собирается выплескивать их, то не на него пусть извергает свои тёмные стороны души, а на тех, которые «... ну, это же ничего, да». В конце концов, ему же ещё любить её до скончания веков...
ТЫ ВСТРЕЧАЕТ МЕНЯ через благодать - его нельзя обрести в поиске.
Но, когда я говорю ему основное слово, это есть акт моей сущности, акт, которым осуществляется мое бытие.
Ты встречает меня. Но я вступаю в непосредственное отношение с ним.
Следовательно, отношение - это значит одновременно быть избранным и избрать,оно одновременно страдательно и активно. Ведь сущностный акт связан с прекращением всех частных действий, а значит, и всех - лишь их ограниченностью обусловленных ощущений действия и потому неизбежно имеет оттенок страдательности. Основное слово Я-ТЫ может быть сказано лишь всем существом. Сосредоточение и слияние воедино всего существа не может осуществиться ни через меня, ни помимо меня. Я становлюсь собой лишь через мое отношение к Ты; становясь Я, я говорю Ты.
Всякая подлинная жизнь есть встреча.
Но, когда я говорю ему основное слово, это есть акт моей сущности, акт, которым осуществляется мое бытие.
Ты встречает меня. Но я вступаю в непосредственное отношение с ним.
Следовательно, отношение - это значит одновременно быть избранным и избрать,оно одновременно страдательно и активно. Ведь сущностный акт связан с прекращением всех частных действий, а значит, и всех - лишь их ограниченностью обусловленных ощущений действия и потому неизбежно имеет оттенок страдательности. Основное слово Я-ТЫ может быть сказано лишь всем существом. Сосредоточение и слияние воедино всего существа не может осуществиться ни через меня, ни помимо меня. Я становлюсь собой лишь через мое отношение к Ты; становясь Я, я говорю Ты.
Всякая подлинная жизнь есть встреча.
~ 2008
- Привет.
- Привет.
- Я - Алекс. - Добродушно протягивает руку Тёрнер, хотя ему казалось, что с двоюродным братом Мэтта они уже давно друг друга знают.
- Я помню.
Они остались одни в гостиной, повязанные одним диваном и зверским голодом: родители Мэтта куда-то умотали, а он сам исполнял роль домохозяйки и присматривал за братом, вдобавок ко всему. У Алекса было такое чувство, что это он здесь почти свой, часть семьи, нежели младший братишка Хелдерса. Двенадцать-тринадцать лет, совсем детское лицо, а уже угрюмый - он сам, если особо не присматриваться, смог бы сойти за одногодку Адама.
- Влюбился, что ли, как девчонка?
- Что, прости? - Алекс тряхнул головой, сожмурил глаза, словно бы ему показалось, что у него галлюцинация.
- Тебе бы еще, ну, не знаю... покраснеть. - Адам сам уже будто бы покраснел, но, прекрасно понимая, что попал в точку, продолжал натиск. Впрочем, он делал это не со зла - слишком уж очевидно на лице Алекса вырисовывалось... удовольствие от всего, что с ним происходило.
- Да нет, просто планы поменялись. - Алекс уже заплетающимся языком отмазывает себя да так неумело, что приходиться нанести ответный удар. - У тебя-то девушка есть, Ромео?
- Иди ты.
- А у меня есть. - Буркнул Тёрнер и расслабился как-то, взглянул на парня и прибавил: - Ты это, не спеши особенно, а то такая... мутотня иногда с ними.
- Угу. - Тот уже сидел, надувшись и скрестив руки на груди, переливаясь всей тинейджерской злобой и завистью.
«Вы чё будете?» - прооралось с кухни, и послышались грохот посуды да запах чего-то готовящегося - Мэтт пребывал в ударе, что было на руку Тёрнеру. Алекс сразу же направился «помогать», оставляя позади, в одиночестве, обиженного ребенка, с твердым намерением во всем признаться как-никак лучшему другу детства.
- Что пришёл? - Деловито расправляясь с яблоком, спросил Мэтт.
- Я... - Алекс приподнял крышку с кастрюльки с чем-то кипящим внутри. - ... точнее, Майлз и я, мы едем записывать вместе альбом.
- То есть, как это?
- На две недели только. - Алекс обезоруживающе улыбнулся, опуская крышечку на ее законное место.
- Ну, то есть как оно так получилось? Хотя, ты знаешь, пофиг - только не задерживайся дольше, хорошо? А то я тут... сам видишь, короче. - Хелдерс и бровью не повел почти что, услышав новости. Наверное, это естественно, когда всё, что связано с Кейном перестает вызывать хоть малейшее удивление - абсолютно чокнутый парень же.
- Привет.
- Привет.
- Я - Алекс. - Добродушно протягивает руку Тёрнер, хотя ему казалось, что с двоюродным братом Мэтта они уже давно друг друга знают.
- Я помню.
Они остались одни в гостиной, повязанные одним диваном и зверским голодом: родители Мэтта куда-то умотали, а он сам исполнял роль домохозяйки и присматривал за братом, вдобавок ко всему. У Алекса было такое чувство, что это он здесь почти свой, часть семьи, нежели младший братишка Хелдерса. Двенадцать-тринадцать лет, совсем детское лицо, а уже угрюмый - он сам, если особо не присматриваться, смог бы сойти за одногодку Адама.
- Влюбился, что ли, как девчонка?
- Что, прости? - Алекс тряхнул головой, сожмурил глаза, словно бы ему показалось, что у него галлюцинация.
- Тебе бы еще, ну, не знаю... покраснеть. - Адам сам уже будто бы покраснел, но, прекрасно понимая, что попал в точку, продолжал натиск. Впрочем, он делал это не со зла - слишком уж очевидно на лице Алекса вырисовывалось... удовольствие от всего, что с ним происходило.
- Да нет, просто планы поменялись. - Алекс уже заплетающимся языком отмазывает себя да так неумело, что приходиться нанести ответный удар. - У тебя-то девушка есть, Ромео?
- Иди ты.
- А у меня есть. - Буркнул Тёрнер и расслабился как-то, взглянул на парня и прибавил: - Ты это, не спеши особенно, а то такая... мутотня иногда с ними.
- Угу. - Тот уже сидел, надувшись и скрестив руки на груди, переливаясь всей тинейджерской злобой и завистью.
«Вы чё будете?» - прооралось с кухни, и послышались грохот посуды да запах чего-то готовящегося - Мэтт пребывал в ударе, что было на руку Тёрнеру. Алекс сразу же направился «помогать», оставляя позади, в одиночестве, обиженного ребенка, с твердым намерением во всем признаться как-никак лучшему другу детства.
- Что пришёл? - Деловито расправляясь с яблоком, спросил Мэтт.
- Я... - Алекс приподнял крышку с кастрюльки с чем-то кипящим внутри. - ... точнее, Майлз и я, мы едем записывать вместе альбом.
- То есть, как это?
- На две недели только. - Алекс обезоруживающе улыбнулся, опуская крышечку на ее законное место.
- Ну, то есть как оно так получилось? Хотя, ты знаешь, пофиг - только не задерживайся дольше, хорошо? А то я тут... сам видишь, короче. - Хелдерс и бровью не повел почти что, услышав новости. Наверное, это естественно, когда всё, что связано с Кейном перестает вызывать хоть малейшее удивление - абсолютно чокнутый парень же.
Она не сводится целиком к деятельности, имеющей Нечто своим объектом.
Я воспринимаю нечто.
Я воспринимаю нечто.
Я ощущаю нечто.
Я представляю себе нечто. Я желаю чего-то. Я чувствую нечто. Я мыслю нечто. Жизнь человеческого существа не сводится ко всему этому и ему подобному.
На всем этом и подобно этому основывается царство Оно.
Царство Ты имеет другую основу.
На всем этом и подобно этому основывается царство Оно.
Царство Ты имеет другую основу.
~ 2011.
Господи, она его бросила. Или они вместе бросили друг друга. Но главное - почти по-дружески расстались.
- Что за ебаная хуйня с тобой происходит?
- Эм... поставь шампанское на место...
Бутылка покатилась по столу, а она, подскочив к нему, поджав губы, долго и вымученно прожигала его взглядом.
- Мне, знаешь, надоело. Я больше не могу тебя видеть. - Он улыбнулся, улыбнулся, блять! - Тебе же тоже это не нужно.
- Нет.
Она закидывает на него свои худощавые руки в попытке обнять - Алекс почти чувствует костяшки ее запястий своим позвоночником - она обнимает, в какой-то степени нежно, как это раньше бывало.
- Я люблю тебя, Алекс. - Совсем шепотом говорит она, мимолетно касается губами его щеки, на которой до сих пор оставался след улыбки. Тёрнер фыркает, обнимая в ответ.
- А чем он лучше, Хатчкрафт этот?
Алекса льнет ближе, перебирает двумя пальцами его воротник и, подумав немного, изрекает: - Ничем. Разве что чаще галстуки носит.
- мм... Ясно. - Алекс не может перестать улыбаться - она всегда была такой забавной. Наигранно наивной и чертовски забавной - все же была, а теперь пусть новый мужчина ее мечты говорит ей о любви. У него как раз такие, подходящие песенки.
Бросила, значит, а ему теперь принимать дозу унижения со стороны... со всех гребаных сторон. Никто не пропустит мимо ушей такую новость, которая, наверняка, уже никому не в новинку.
Алекс твёрдо решил об этом не заговаривать. Ни с кем. Все итак узнают, и дело даже не в разнузданном языке Алексы - вокруг с самого начала знали, что так и будет.
Господи, она его бросила. Или они вместе бросили друг друга. Но главное - почти по-дружески расстались.
- Что за ебаная хуйня с тобой происходит?
- Эм... поставь шампанское на место...
Бутылка покатилась по столу, а она, подскочив к нему, поджав губы, долго и вымученно прожигала его взглядом.
- Мне, знаешь, надоело. Я больше не могу тебя видеть. - Он улыбнулся, улыбнулся, блять! - Тебе же тоже это не нужно.
- Нет.
Она закидывает на него свои худощавые руки в попытке обнять - Алекс почти чувствует костяшки ее запястий своим позвоночником - она обнимает, в какой-то степени нежно, как это раньше бывало.
- Я люблю тебя, Алекс. - Совсем шепотом говорит она, мимолетно касается губами его щеки, на которой до сих пор оставался след улыбки. Тёрнер фыркает, обнимая в ответ.
- А чем он лучше, Хатчкрафт этот?
Алекса льнет ближе, перебирает двумя пальцами его воротник и, подумав немного, изрекает: - Ничем. Разве что чаще галстуки носит.
- мм... Ясно. - Алекс не может перестать улыбаться - она всегда была такой забавной. Наигранно наивной и чертовски забавной - все же была, а теперь пусть новый мужчина ее мечты говорит ей о любви. У него как раз такие, подходящие песенки.
Бросила, значит, а ему теперь принимать дозу унижения со стороны... со всех гребаных сторон. Никто не пропустит мимо ушей такую новость, которая, наверняка, уже никому не в новинку.
Алекс твёрдо решил об этом не заговаривать. Ни с кем. Все итак узнают, и дело даже не в разнузданном языке Алексы - вокруг с самого начала знали, что так и будет.
~ (времена tlsp тура)
- Пошли, с нами? Ну, Ал, ну давай!
- Не могу.
- Ради бога, только не говори, что у тебя есть девушка.
- Ты вообще-то с ней даже знаком. Неужели тебя это не смущает? - Алекс устало вытаскивает сигарету из пачки и закуривает как-то неохотно.
- Ладно, как пожелаешь. Только не думай, что она тебя зауважает за твою преданность. - Кейн отворачивается к какой-то блондинке, пританцовывающей рядом в нетерпении, и, спустя несколько мгновений, оставляет Тёрнера одного.
Кто-то говорил, что путь к сердцу мужчины лежит через унижение, а кто-то - что через желудок. Алекс сказал бы, что через пренебрежение, но сразу же бы опроверг эти свои слова - она, безусловно, отщипнула кусочек, потрепала нервы, но само сердце, изношенное немного, все же билось у него в груди, а не волочилось за ней по пятам.
Нет, они расстались по обоюдному согласию, и ему как-то похуй на то, что следующие полгода он почему-то должен будет принимать сочувствующие взгляды и соболезнования, будто у него умерла любимая кошечка.
- Пошли, с нами? Ну, Ал, ну давай!
- Не могу.
- Ради бога, только не говори, что у тебя есть девушка.
- Ты вообще-то с ней даже знаком. Неужели тебя это не смущает? - Алекс устало вытаскивает сигарету из пачки и закуривает как-то неохотно.
- Ладно, как пожелаешь. Только не думай, что она тебя зауважает за твою преданность. - Кейн отворачивается к какой-то блондинке, пританцовывающей рядом в нетерпении, и, спустя несколько мгновений, оставляет Тёрнера одного.
Кто-то говорил, что путь к сердцу мужчины лежит через унижение, а кто-то - что через желудок. Алекс сказал бы, что через пренебрежение, но сразу же бы опроверг эти свои слова - она, безусловно, отщипнула кусочек, потрепала нервы, но само сердце, изношенное немного, все же билось у него в груди, а не волочилось за ней по пятам.
Нет, они расстались по обоюдному согласию, и ему как-то похуй на то, что следующие полгода он почему-то должен будет принимать сочувствующие взгляды и соболезнования, будто у него умерла любимая кошечка.
Я основного слова Я-ОНО, т. е. Я, к которому не обращено никакое Ты, но которое окружено множеством "содержаний", вовсе не имеет настоящего - только прошедшее. Другими словами: поскольку человек удовлетворен вещами, которые он познает и использует, постольку он живет в прошлом, и его мгновение лишено присутствия. У него нет ничего, кроме объектов; но объекты принадлежат прошедшему.
Настоящее не мимолетно, не преходяще: оно присутствует и длится.
Настоящее не мимолетно, не преходяще: оно присутствует и длится.
Объект же не есть длительность, он есть застой и прекращение, оцепенелость и оторванность, отсутствие отношения и бытия в настоящем.
Сущности переживаются в настоящем, объектности в прошедшем времени.
Сущности переживаются в настоящем, объектности в прошедшем времени.
~ наши суровые дни, 2012 год
- Скажи, почему ты уехала так рано? - Едва размыкая губы, Алекс задает вопрос, надоедающий с самой Франции, так недолго, слава богу, длившейся - всего-то пару выступлений. Во время исполнения «Standing Next To Me» он уже было почувствовал необходимость вернуться к заброшенному проекту, оборвать тур и умереть для всех на две недели, но вспомнил про Ариэль, про ее отъезд, почему-то скорый...
- Почему? - Она улыбнулась вслух, остановившись в сантиметре от мочки его уха - подушка провалилась под их тяжестью. Краем глаза он выхватил из всего пространства ярко-красное пятно ее волос, и от этого наступило оцепенение, полная неготовность двигаться. Алекс замер, напряженный, в ожидании ответа.
- Ну? - Плавный поворот головы только лишь ради как бы случайного соприкосновения носами; Арэль снова улыбнулась, растягивая время, данное ей на честный и правильный ответ.
- Ты же знаешь... дела, съемки. Я скучала по тебе. - Она участливо гладит его по щеке, будто хочет отвлечь, но - господи - это же неважно потому, что вот... она сейчас здесь. И всю ночь она спала рядом. И весь вечер они занимались любовью, а до этого - она массажировала ему голову, пока он смывал с себя аэродинамическую грязь.
Он лежит в одной с ней кровати, смотрит на её ресницы, на полуулыбку, забыв полностью о своем вопросе, отметая чувство дежа вю прочь.
Даже если Алекса и поступала так, то почему Ариэль должна так же к нему относиться?
Его волосы, наконец-то даже без следа геля - приличной длины, кстати - переплетаются, ложатся на её, и на белом фоне наволочки красный мешается с тёмно-шоколадным.
Алекс безропотно закрывает глаза - утомленные за предыдущие день и ночь, оба снова впадают в зыбкое забытьё.
- Скажи, почему ты уехала так рано? - Едва размыкая губы, Алекс задает вопрос, надоедающий с самой Франции, так недолго, слава богу, длившейся - всего-то пару выступлений. Во время исполнения «Standing Next To Me» он уже было почувствовал необходимость вернуться к заброшенному проекту, оборвать тур и умереть для всех на две недели, но вспомнил про Ариэль, про ее отъезд, почему-то скорый...
- Почему? - Она улыбнулась вслух, остановившись в сантиметре от мочки его уха - подушка провалилась под их тяжестью. Краем глаза он выхватил из всего пространства ярко-красное пятно ее волос, и от этого наступило оцепенение, полная неготовность двигаться. Алекс замер, напряженный, в ожидании ответа.
- Ну? - Плавный поворот головы только лишь ради как бы случайного соприкосновения носами; Арэль снова улыбнулась, растягивая время, данное ей на честный и правильный ответ.
- Ты же знаешь... дела, съемки. Я скучала по тебе. - Она участливо гладит его по щеке, будто хочет отвлечь, но - господи - это же неважно потому, что вот... она сейчас здесь. И всю ночь она спала рядом. И весь вечер они занимались любовью, а до этого - она массажировала ему голову, пока он смывал с себя аэродинамическую грязь.
Он лежит в одной с ней кровати, смотрит на её ресницы, на полуулыбку, забыв полностью о своем вопросе, отметая чувство дежа вю прочь.
Даже если Алекса и поступала так, то почему Ариэль должна так же к нему относиться?
Его волосы, наконец-то даже без следа геля - приличной длины, кстати - переплетаются, ложатся на её, и на белом фоне наволочки красный мешается с тёмно-шоколадным.
Алекс безропотно закрывает глаза - утомленные за предыдущие день и ночь, оба снова впадают в зыбкое забытьё.
На сей раз я не буду привлекать Бубера - это моё собственное удодство.
~
В третьем ли в четвертом ряду перед его глазами целуется пара - их видно не слишком уж хорошо, но Алекс вполне успевает заметить впадины на щеках девушки и мощное движение челюстей. Почему-то ему вдруг хочется сломать себе палец, нет, даже пальцы на левой, а потом и на правой руке.
- Сигареты есть?
- Да хуй знает... стрельни у кого-нибудь. - Джейми исчезает за дверью гримерки - пока он не найдет полотенце, ему будет фиолетово даже на конец света, что уж говорить о Тёрнере с его никому не сдавшимися сигаретами?
- Лааадно. - Скрипя зубами, оглядывается Алекс - вокруг ни души.
В надежде обнаружить какого-нибудь заядлого курильщика снаружи, около черного входа, Алекс выталкивает себя на холод. Весь потный, в одной рубашке он дрожит на ветру в ожидании чуда -
И оно обрушивается на его голову. Обрушивается в виде какой-то девушки, скорее всего, из персонала концертного зала, стискивающей в руках целую пачку - слава богу, не дамских - сигарет.
Скрестив руки на груди и стуча зубами, Тернер, чуть ли не заикаясь, буквально умоляет девушку дать ему покурить, хотя та, особенно и не возражая, охотно протягивает сигарету.
- О, спасибо, - Алекс будто бы проглатывает дым на секунду. - Как всё прошло?
- Хм, - она хмуро вглядывается в его лицо. - Да так...
«Ну, ты же прекрасно знаешь кто я, не делай вид, что не узнаешь»
Мгновение между ними висит облако, сквозь которое видны лишь две точки зажженных концов. Тёрнер, то и дело передумывая, решает раз и навсегда выяснить для себя одну вещь, которая даже сформироваться нормально в его голове не может - физически его мозг отторгает любые умозаключения на этот счет, хотя вполне допускает сам факт.
Облизнув губы в миллиардный раз, заходясь неким подобием нервной трясучки, будто бы боится непонимания, Алекс даже не заканчивает коронную фразу «Would a kiss be...» - девушка как-то дергается ему навстречу, и ничто больше не мешает попробовать какого это.
Какого это - целовать не Алексу. Кажется, он так давно с ней встречается, что остальные люди кажутся чем-то абсолютно бесполым и не возбуждающим, но дело же даже не в них... Девушка, к удивлению Тёрнера, двигается ровно так же лениво, как и Алекса, прижимает свои губы к его совсем даже и не близко.
Он замечает, что сигарета вот-вот превратится в пепел, и быстро отстраняется от девушки, как от огня. Докуривает и кивает ей на прощанье, еще раз благодаря за сигарету - ей, кажется, все равно.
Какого это - целовать не Алексу, он, в принципе, догадывался - вроде, все то же самое, только декорация другая, вешалка с платьем уже не та, аромат духов сменяется на смердевшие табаком волосы. И то, что только что произошло, никак не облегчило груз на его душе.
Какого это - видеть перед собой губы, вечно радующиеся тебе; какого это - бесцельно блуждать по этой нежной коже взглядом и надеяться, что твой собственный рот в этот момент абсолютно недвижим; какого это - знать, что, несмотря на то, что это важно, ты все равно никогда не поцелуешь этого человека, руководствуясь одним лишь интересом?
Вот, что на самом деле волнует Алекса, а не банальная псевдоизмена с кем-то, кто даже не покупается на твой статус.
Какого это?
Да он прекрасно знает какого! - чувствует это прямо здесь и прямо сейчас, пиная ногой дверь.
- Сигареты есть?
- Да хуй знает... стрельни у кого-нибудь. - Джейми исчезает за дверью гримерки - пока он не найдет полотенце, ему будет фиолетово даже на конец света, что уж говорить о Тёрнере с его никому не сдавшимися сигаретами?
- Лааадно. - Скрипя зубами, оглядывается Алекс - вокруг ни души.
В надежде обнаружить какого-нибудь заядлого курильщика снаружи, около черного входа, Алекс выталкивает себя на холод. Весь потный, в одной рубашке он дрожит на ветру в ожидании чуда -
И оно обрушивается на его голову. Обрушивается в виде какой-то девушки, скорее всего, из персонала концертного зала, стискивающей в руках целую пачку - слава богу, не дамских - сигарет.
Скрестив руки на груди и стуча зубами, Тернер, чуть ли не заикаясь, буквально умоляет девушку дать ему покурить, хотя та, особенно и не возражая, охотно протягивает сигарету.
- О, спасибо, - Алекс будто бы проглатывает дым на секунду. - Как всё прошло?
- Хм, - она хмуро вглядывается в его лицо. - Да так...
«Ну, ты же прекрасно знаешь кто я, не делай вид, что не узнаешь»
Мгновение между ними висит облако, сквозь которое видны лишь две точки зажженных концов. Тёрнер, то и дело передумывая, решает раз и навсегда выяснить для себя одну вещь, которая даже сформироваться нормально в его голове не может - физически его мозг отторгает любые умозаключения на этот счет, хотя вполне допускает сам факт.
Облизнув губы в миллиардный раз, заходясь неким подобием нервной трясучки, будто бы боится непонимания, Алекс даже не заканчивает коронную фразу «Would a kiss be...» - девушка как-то дергается ему навстречу, и ничто больше не мешает попробовать какого это.
Какого это - целовать не Алексу. Кажется, он так давно с ней встречается, что остальные люди кажутся чем-то абсолютно бесполым и не возбуждающим, но дело же даже не в них... Девушка, к удивлению Тёрнера, двигается ровно так же лениво, как и Алекса, прижимает свои губы к его совсем даже и не близко.
Он замечает, что сигарета вот-вот превратится в пепел, и быстро отстраняется от девушки, как от огня. Докуривает и кивает ей на прощанье, еще раз благодаря за сигарету - ей, кажется, все равно.
Какого это - целовать не Алексу, он, в принципе, догадывался - вроде, все то же самое, только декорация другая, вешалка с платьем уже не та, аромат духов сменяется на смердевшие табаком волосы. И то, что только что произошло, никак не облегчило груз на его душе.
Какого это - видеть перед собой губы, вечно радующиеся тебе; какого это - бесцельно блуждать по этой нежной коже взглядом и надеяться, что твой собственный рот в этот момент абсолютно недвижим; какого это - знать, что, несмотря на то, что это важно, ты все равно никогда не поцелуешь этого человека, руководствуясь одним лишь интересом?
Вот, что на самом деле волнует Алекса, а не банальная псевдоизмена с кем-то, кто даже не покупается на твой статус.
Какого это?
Да он прекрасно знает какого! - чувствует это прямо здесь и прямо сейчас, пиная ногой дверь.
~ осень 2011.
В чем смысл его присутствия за сценой на этом выступлении? Точнее, зачем он вообще так поступает?
Это один из немногих моментов в этом году, когда Кейна он видит в непосредственной близости - всё остальное время они перезваниваются, переписываются, перечтоещё, на худой конец, друг о друге думают. Как оказалось, этого порой тоже бывает достаточно.
Алекс толком не наблюдает за происходящим на сцене, даже не вслушивается в песни, которые итак наизусть знает, будто они его собственные, въевшиеся в мозг - он пытается унять повсеместную слабость.
Чертово знание того, что либо сейчас, либо никогда превращает сухожилия в разбавленный водой желатин, но поделать-то с этим ничего нельзя. Не получается и всё.
«Я кто вообще, жертва изнасилования на дознании? Чёрт, что за психопатские рывки? Но это же так... блядь. Просто жди, жди конца».
Изо рта несет всеми сигаретами мира по очереди; на футболке высыхает желтоватое пятно от стаута; куртка просто рванье почти что, от нее пахнет старостью, и она отчаянно скрипит от любого движения; возможно, он не мылся уже третий день -
- Ты что-то хотел? - Над губой Майлза блестит пот, от него всего разит влажностью и жаром; голос запыхавшийся, но трезвый и аккуратный, почти как пальцы, берущие его, алексову, сигарету для крохотной затяжки. - Ну, так что?
- Я... мм... - Неожиданно для самого себя даже Алекс говорит, говорит четко, уверенный в своих словах, чувствующий ровно то, что и произносит: - Давай попробуем. Я хочу.
Майлз запускает пальцы в свою намокшую отстриженную почти что чёлку, стоит так с минуту: - Я не совсем понимаю о чем ты...
Тёрнер давит на корню желание взвыть волком и обозвать Кейна самым тупым мудаком, которого ему только доводилось встречать, и молча остается стоять, когда Майлз вынужден уйти и доиграть сет-лист.
В чем смысл его присутствия за сценой на этом выступлении? Точнее, зачем он вообще так поступает?
Это один из немногих моментов в этом году, когда Кейна он видит в непосредственной близости - всё остальное время они перезваниваются, переписываются, перечтоещё, на худой конец, друг о друге думают. Как оказалось, этого порой тоже бывает достаточно.
Алекс толком не наблюдает за происходящим на сцене, даже не вслушивается в песни, которые итак наизусть знает, будто они его собственные, въевшиеся в мозг - он пытается унять повсеместную слабость.
Чертово знание того, что либо сейчас, либо никогда превращает сухожилия в разбавленный водой желатин, но поделать-то с этим ничего нельзя. Не получается и всё.
«Я кто вообще, жертва изнасилования на дознании? Чёрт, что за психопатские рывки? Но это же так... блядь. Просто жди, жди конца».
Изо рта несет всеми сигаретами мира по очереди; на футболке высыхает желтоватое пятно от стаута; куртка просто рванье почти что, от нее пахнет старостью, и она отчаянно скрипит от любого движения; возможно, он не мылся уже третий день -
- Ты что-то хотел? - Над губой Майлза блестит пот, от него всего разит влажностью и жаром; голос запыхавшийся, но трезвый и аккуратный, почти как пальцы, берущие его, алексову, сигарету для крохотной затяжки. - Ну, так что?
- Я... мм... - Неожиданно для самого себя даже Алекс говорит, говорит четко, уверенный в своих словах, чувствующий ровно то, что и произносит: - Давай попробуем. Я хочу.
Майлз запускает пальцы в свою намокшую отстриженную почти что чёлку, стоит так с минуту: - Я не совсем понимаю о чем ты...
Тёрнер давит на корню желание взвыть волком и обозвать Кейна самым тупым мудаком, которого ему только доводилось встречать, и молча остается стоять, когда Майлз вынужден уйти и доиграть сет-лист.
-
-
14.02.2012 в 07:40правда он кузен
-
-
14.02.2012 в 17:47-
-
14.02.2012 в 19:41это здорово.
-
-
17.02.2012 в 17:28Но я всё равно за майлекс, я все равно свято верю в то, что в каждых отношениях есть взлёты и падения, но они очень крепко связаны друг с другом. Не до боли, а именно что душевно-духовно-the link in mind, если можно так сказать вообще.
-
-
19.02.2012 в 21:59-
-
19.02.2012 в 22:06-
-
19.02.2012 в 22:21-
-
19.02.2012 в 22:37