Взял у  spring_spirit

Суть:
1. Поставьте плеер на shuffle.
2. Выберите ваши любимые строки из первых двадцати песен.
3. Пусть ваши ПЧ попробуют угадать из каких песен взяты строки.
4. Не жульничать! Будете искать в поисковиках - так будет неинтересно.

flashmob

1.

There's always something that makes you guilty
There's still something that you're dying to tell me.

2. ВНИМАНИЕ ОЧЕНЬ СЛОЖНО.

This is psychosis

This is psychosis

This is the jigsaw blown apart.

3.
And now the treachery in the air
And I can taste it in on your tongue
Well now that the cats got mine
I feel
Far too young

4.

She'll suck your thumb

She'll make you come

Cause she's you gun

oh what you've done

5.

Hold you in my arms

I just wanted to hold

you in my arms.

6. БЛЯТЬ

Come waste your millions here

secretly she sneers.

7. awww

From the depths of my emptiness
Comes a feeling of inner bliss
I feel wanted, I feel desired
I can feel my soul on fire

8. сложнейшая просто.

Baby, I'm yours

And I'll be yours until 2 and 2 is 3

9.

Burn my sweet effigy
I'm a road runner
Still my guts on a wheel
I wanna taste uh-huh
And I'm on fire.

10.

Image, image we're leaving the ground

Image, image we'll never be found.

11.

you're the boy with all the leather hips,
sticky hair, sticky hips,
stubble on my sticky lips.

вы знааааете эту песню, да.

12.
But I can't help the feeling
I could blow through the ceiling
If I just turn and run

13.

now i can't think of there without thinking of you
i doubt that comes as a surprise.
and i can't think of anything to dream about
i can't find anywhere to hide.

14.

Bite the lightning and tell me how it tastes,
Kung fu fighting on your roller skates,
Do the macarena in the devils lair ~

15.

Play dumb, play dead, play straight!

16.

fear and panic in the air

i want to be free from desolation and despair

17.

Oh, you know you know you know that yes I love
I mean I'd love to get to know you.

другие строчки:

Kiss me

Lick your cigarette, then kiss me!1

18.

Open up your skull - I'll be there.

19.

You walk right up to me
Abuse me on the street
Like a cannonball killing me
You got it wrong, brother, can't you see?

20.

I've got no time

I've got no time

I've got no time to give a FUCK.

Последние два пункта оказались мишн импоссибл т.т

UPD: НИКТО не знает 19 песни

запись создана: 28.10.2011 в 20:23

---

.

Inhale. (сама оригинальность)

- Открой рот.
Майлз, такой глупый двадцатидвухлетний Майлз раскрыл рот.
- Вдохни.
Майлз, такой доверчивый, готовый подурачиться на морозе, сделал вдох ртом. Выдохнул через нос - целое полупрозрачное облачко - прямо в раскрасневшуюся на ледяном воздухе щеку Алекса.
Теперь скулы обоих алели от прилившей к ним крови - Алекс вдохнул и, прижавшись губами к разомкнутым губам Майлза, выдохнул через рот теплый воздух, который друг сразу же пропустил в легкие.
Майлз, помутившийся рассудком, стоял и думал о том, что Алекс очень шумно и ритмично дышит: казалось, что из какой-нибудь полуспущенной шины выпускают оставшийся воздух. Теплый, влажный воздух обычно оседал на языке почти незаметной ледяной корочкой на сильном морозе - а так он даже не конденсировался. Циркулировал.
Майлз, радостный, улыбнулся едва-едва.
И правда - разговаривать не надо и руки греть собственным же дыханием тоже - итак тепло и ненапряжно. Главное - не забывать выдыхать, не сбиваться.

@музыка: the beatles - michelle

@темы: i never said they had any chance of avoiding this

---

Second Take.
Вчера лента уже травилась этим, а вот дайри пока не успел.

→

- Поэтому я хочу, чтобы мы попробовали еще раз.
- Это какой-то бред. Каким будет этот альбом?! - Резко отодвигаешь бутылку пива в сторону и рыкаешь так, будто я говорю о чем-то таком, что ставит тебя в неловкое положение - не любишь чувствовать себя глупо без видимых причин, я помню.
- Каким захочешь, таким и будет, - я пытаюсь наивно тебе улыбнуться, напомнить о нас четырехгодичной давности, нас таких крохотных засранцах, только начинавших становиться на ноги в этом мире. Теперь этот мир стоит на ушах из-за нас, а мы все такие же - да-да, я так думаю - абсолютно такие же два неоперившихся юнца. - У нас есть время, Ал, если что.
- Есть. Да. Конечно, есть. - Обхватываешь голову руками, скользишь локтями по столу - кажется, тебе явно не хочется продолжать.
- Что такое-то?
- Какое к хуям время, Майлз? - вываливаешь содержимое карманов вслед за мыслями: какая-то поразительная по объему связка ключей, пачка сигарет, клочок бумаги, даже какая-то грязь микроскопическая покрывают стол передо мной. Наконец, о деревянную поверхность бряцает кольцо. Небольшое, видимо, женское, ничем непримечательное, я бы даже сказал, что кольцо обручальное - настолько оно обыкновенное, а ты тем временем, вывернув наизнанку все наружные карманы, расстегнул куртку и вытащил из внутреннего замусоленную карточку удостоверения личности вместе с почти распотрошенной упаковкой таблеток для рассасывания, предположительно от боли в горле. Еще бы я понимал, что ты пытаешься сделать... Наконец когда на столе оказывается еще и содержимое карманов твоих джинсов в размере пары сотен фунтов, трех двадцатидолларовых купюр, телефонной трубки и мелочи, я вроде улавливаю что-то, но не до конца. Снимаешь и кладешь куртку на стул рядом - всё это время заглядываешь мне в глаза так, словно я попросил тебя раздеться на глазах тысячи людей - потом возвращаешься к пиву. Ты, наверное, хотел допить и, не одеваясь, оставить меня со своим мусором, но я так не могу. Мне нужно точно знать твой ответ, иначе я просто не отстану.
От вида твоих губ, не слишком плотно прилегающих к стеклянному горлышку, моя рука сжимается в кулак; ты глотаешь, и ладонь, вяло, на автомате разжавшись, хватает тебя за колено. Мои пальцы обхватывают твои тощие суставы и с силой притягивают ко мне, но движение твоего кадыка - этот резкий скачок вверх - когда ты перестаешь пить и через силу сглатываешь свое пиво, заставляют меня скользнуть пальцами по внутренней поверхности твоего бедра.
Сдвигаешь колени вместе и зажимаешь мою руку между своими почему-то костлявыми теплыми бедрами, хотя я помню, что еще недавно они были вполне упругими и не такими худосочными как сейчас - ты будто бы истончился, причем не только физически, но и душевно, внутренне ты стал как тростинка. Под каждой твоей веной или жилкой, проступающей на коже, можно видеть просвечивающую душу, и именно поэтому я хочу, я настойчиво советую тебе поехать со мной и попробовать заново.
Отталкиваешься ступнями от пола и отодвигаешься да с такой силой, что я со своей освобожденной рукой чуть ли не встречаюсь лбом со столом - полегче, Алекс.
- У меня столько времени, что обоим хватит. Я ждал, понимаешь? - Потихоньку начинаю разгребать кучу твоих вещей, делю на две кучки, откладывая монеты, придвигая к тебе пачку - мне хочется извиниться, хотя бы даже одной ничего не значащей ухмылкой. Хочется, да, постоянно хочется выторговать что-то у тебя, и неважно, будет ли это «Ладно, проехали» или озвученное вслух желание попробовать со мной ещё один раз.
Слышится скрип пододвинутого стула, и стол дрожит от твоего солнечного сплетения, ударившегося о самый край - а я разворачиваю кончиками пальцев замусоленный комок бумаги.
Jan 4th Miles 17:00 - не твой почерк, несуразный какой-то, будто бы выведенный левой рукой. Под моим именем жирные - даже не знаю сколько их - черточки, наверное, призванные обратить собой особое внимание.
- Отдай сюда.
- На, - сразу же возвращаю листок твоей руке, возвысившейся над горкой карманного мусора.- Ну, так что?
Снова сжатая в шарик, бумажка летит мне в лоб, и это первое, что я вижу, не считая твоего почти что смеющегося лица.
Наши переговоры всегда должны так и заканчиваться. Полюбовно.

@музыка: iamx - ghosts of utopia

@темы: . mr. writer, врайтер-хуйятер, i never said they had any chance of avoiding this

---

флешмоб от  sookie-snobs

1) Отмечаемся в комментариях.
2) Я даю вам букву.
3) Нужно написать 10 любимых песен на данную букву

Мне досталась 'I'

1. Miles Kane - Inhaler. Placebo - Ion.

2. Placebo - I Do.

3. The Lonely Island feat. Akon - I Just Had Sex.

4. The Dead Weather - I'm Mad

5. Echo & The Bunnymen - It's Alright.

6. Alex Turner - It's hard to get around the wind. Radiohead - Inside My Head.

7. Depeche Mode - In Chains

8. The Rascals - I'll Give You Sympathy. Stereophonics - Innocent.

9. Britney Spears - I Wanna Go

10. Hurts - Illuminated.

Список вообще галлюциногенный - я бы умер от такого плейлиста сразу же. И, заметьте, никаких упоминаний сомнительных личностей.

от  spring_spirit досталось задание составить список из песен, название которых начинается с чисел. Это было проще, чем я думал.

1. Radiohead - 2+2=5

2. Zемфира - -140

3. Lostprophets - 4:AM.

4. Gorillaz - 19-2000.

5. Radiohead - 15 Steps.

6. Чайф - 17 лет. (мне почти не стыдно, да)

7. Placebo - 20th Century Boy. пофиг, что кавер

8. The Dead Weather - 60 Feet Tall.

9. Franz Ferdinand - 40'

10. Stereophonics - 100 mph.
Этот плейлист, кстати, ничего так, лучше предыдущего.

запись создана: 24.10.2011 в 16:35

---

Stuck on a puzzle.

→

Мы что, прячемся друг от друга в своих компаниях, закутках мира? Мне - Америка, тебе - старая добрая Европа?
Мне круглогодичное солнце, пустоголовое американское телевидение и горячо любимые Мэттом воскресные барбекю, а тебе?
Я зачем-то оставил тебе ключи от своей квартиры: посчитал, что сам жить там все равно не буду, а тебе она пригодится, наверное, хотя зачем тебе моя квартира?.. Почему ты не сказал, что я - придурок, что я забыл о том, что ты сам уже год как живешь в своей собственной, почему ты взял их и быстро спрятал в карман, а потом звенел ими, видимо, перебирая во время нашего последнего разговора?
...
- Сходи в спальню.
- Зачем? - я слышу, как ты ступаешь по полу босиком, и откидываюсь в кресле, предвкушая удивление, которое обязательно услышу, стоит тебе найти то, что я хочу, чтобы ты нашел. - Я в спальне, кстати.
- Ну, хорошо. - Вообще это напоминает какой-то секс по телефону: я так же взволнован, как если бы ты говорил, что расстегнул манжеты и завернул рукава рубашки, чтобы помыть посуду. - Я не помню... посмотри на подоконнике.
- Ал, ты опять? - Пришлось хмыкнуть прямо в трубку - ты же это хотел услышать. Куда же я положил весь этот хлам, привезенный из нашего тура?
- Посмотри на подоконнике, я говорю. И да, помнишь, я у тебя носок брал? Он где-то тоже... в комнате, - Клацанье коробочек из-под дисков, шорох твоих пальцев по журналам, по пирамидам из бумаги - я в ожидании покусываю свою нижнюю губу, но, видимо, ты не видишь ничего особенного в том мусоре из моих пожитков, а я ведь так хвастался своим диском The Age of The Understatement, подписанным самим Майлзом Кейном.
«Damn it all, I'm bloody homesick. Miles» и подрисованная сигарета у губ девушки - это же единственный в мире экземпляр, я даже на обороте подписал «property of Alex from Sheffield», а потом ты засунул этот диск в мой чемодан, и мы как-то забыли об этой тренировке по раздаче автографов, когда мы станем известными.
- Ты мне ответишь за носок, да... - наконец доносится до моего затекшего уже уха и, слава богу, я не вижу, как ты откладываешь альбом в сторону и берешь в руки тетрадку с нашими текстами, написанными под вином и впечатлением от цветущей и весенне-летней Франции. Твои каракули на моих - и почерк сливается в черт знает что, однако уже на следующем листке разборчиво, если не красиво, целиком выведена In My Room.
- In my room, - поешь ты вполголоса, а я по привычке заканчиваю: «She'll get to you».
Ты фыркаешь, а потом зеваешь мне в трубку. Не знаю, сколько денег уходит на этот разговор, но мне кажется, они будут потрачены впустую - я только и слушаю, как ты делаешь одно, делаешь другое, потому что от тебя даже слова не добьешься сегодня.
- Ладно, пойду я - у нас тут уже час ночи.
Чешется язык задать тебе вопрос о том, где ты спишь, когда завтра позвонить, но как-то сам начинаю сонно рассказывать тебе о наших двух последних репетициях, на которых я просто сидел и смотрел на игру ребят. Слышится твоя ухмылка, скрип кровати под твоим телом - значит, сегодня ты спишь у меня.
- Алекс...
- ... ни одной песни в голове вообще, словно мозг вынули...
- Алекс, ты слышал - я спать хочу?
- А, да, слышал. Ладно, пока тогда?
- Угу. - Я вешаю трубку со стойким ощущением, что я с тобой, в Лондоне, а не в ЛА: меня жутко клонит в сон, а светящее во всю солнце за окном начинает вконец раздражать.
Ты говоришь «Крепких снов», уже отложив телефон в сторону, и утыкаешься в мою подушку.

Знаете, а вот это я почему-то люблю, хоть и избиииито, но просто пьюр лав.

@музыка: alex turner - hiding tonight

@темы: . mr. writer, (senti)mental, i never said they had any chance of avoiding this

---

i, i wanna knoooow

Boom Kaka Boom - When you go to a conviniance store to buy condoms.
The indian cashier sees the condoms and remarks, "oh someone is going to get some poosy tonight, boom kaka boom."

я уже писал, да, но я до сих пор не могу понять, как Кейн песни пишет. Он что, зажал в углу Тёрнера, а тот ему говорит: не Майлз, без гандонов не покатит, а у того уже и soul's on fire и кое-что другое. Пришлось ему бедняге гнать в аптеку/магазин/в номер к МакГиннессу за оборудованием, а тут и песня в голове назрела, что ли?

---

Не знаю, когда я успел стать настолько банальным и неинтересным, но чую, что где-то уже с полгода пишу неприветливые, посредственные тексты, а понял это только сейчас. Тема ревности не была добита до победного конца, поэтому here you are -

ps

ps: горжусь исключительно одним предложением, даже готов сам себя по голове погладить за него.

-

- Юджин-Юджин, а давай ты кавернешь Rearrange? – спрашиваю я, прижимая бедного гитариста к двери его совместного с Филом номера – я, вроде, не пьяный, но так хочется чего-нибудь эдакого вытворить, что широко распахнутые и чуть ли не несчастные глаза МакГиннесса кажутся прекрасным объектом для издевательств. – Сделаешь?..

- Майлз, ну вот опять ты нажрался и… - Бурчит он, толкая дверь, в то время как я дышу ему в загривок и понимаю, что выпил-то я, оказывается, на самом деле предостаточно. В следующий момент, я спотыкаюсь и впихиваю Юджина в номер так, будто хочу его убить и изнасиловать, Фил застывает с полотенцем в руках и смотрит на нас, не понимая, стоит ему кричать или пока не надо. Но я призываю его молчать, прикладывая палец к губам, а сам мчусь на мило предоставленную мне кровать и засыпаю со счастливой мыслью о том, какую гадость я только что сделал МакГиннессу.



*

- Ээ… а какого черта ты здесь делаешь, м?- Ты впервые за целый вечер выглядишь смущенным, и хотя пытаешься выдать это чувство за природное любопытство, у тебя плохо получается.



*

Утро выглядит замечательно, только вот я выгляжу плохо и понимаю это, когда, наконец, отрываю кусок мяса, точнее тело от кровати – Фил еще спит. Боюсь, Юджин тоже, поэтому решаю позвонить и разбудить, чтобы тот меня хотя бы в номер пустил. После четвертого гудка я слышу что-то неразборчивое, на что говорю «Венди, это ты?» - МакГиннесс уже намного более ясным текстом посылает меня в отдаленный край, и я понимаю, что можно идти.

Крадусь по этажу так, будто пришел к любовнице, хотя вообще-то иду в свой номер, но с глупым ощущением подвоха, ожидающего за первым поворотом, разделаться вряд ли удастся. Заныриваю в открытый номер и тихонько закрываю дверь: Юджин уже снова спит, так что нужно потише.

Принимаю душ, комкаю засоленные тряпки в чемодан, почти успеваю одеться – и тут кто-то стучит в дверь. Прошел, наверное, час, а кому-то уже не спится. Застегивая пуговицы на рубашке, я подхожу к двери и осторожно открываю, вспоминая о сладко спящем таланте.

- Доброе..? утро, - Несмотря на то, что, вроде, ты удивлен, мне почему-то кажется, ты сам не веришь в то, во что хочешь чтобы поверил я.

- Доброе, - поддакиваю шепотом. – что так рано?

- Хотел проверить, реально, что ли, ты спишь с мужиками. – Ухмыляешься и заглядывая за мое плечо, протягиваешь почти что громко: - Вижу, что вполне.

- Я был в другом номере, только недавно пришел. – Застегиваю последнюю пуговицу под воротником, не обращая внимания на тон ребенка, которому не дали дососать его конфету до самой палочки. Почему-то «леденцом» этим я себя чувствую, точнее тем, кто в определении слова «sucker» идет дальше по списку.

- А, значит ты сегодня двоих сразу обработал? Жеребец. – Ты зеваешь, но скорее от злости, чем рефлекторно.

- Мог вообще всех обойти – жаль, ночь коротка, - Обрубаю я твою зависть и хочу уже сказать, чтобы ты шёл дальше спать, но вижу, что мысль о подушке тебя даже и не посещала. Где ты шатался тогда всю ночь?

-… ну, - я захожу обратно в номер, чтобы взять ключ и куртку.

- Пойдем пока погуляем, ты мне расскажешь почему вчера был с такой кислой рожей. – Недоумевающе стоишь пару секунд и, стряхнув движением головы снова отросшую челку, мямлишь: - Ну… давай, что.



*

Втихомолку мы выходим из отеля – шесть часов утра, всё закрыто, только-только начало светать, а меня прямо тянет на улицу. Тебя не особенно, но ты бы мог и остаться внутри, если уж так не хотелось на свежий воздух. Разговаривать как-то совсем не хочется, особенно с человеком, работающим вхолостую: ты включен, но себе на уме, и дела с тобой иметь не хочется вообще, поэтому я выкуриваю сигарету за сигаретой, пока пачка не кончится и дорога заодно с ней.

- Я видел, как МакГиннесс к тебе в номер заходил. – поведя челюстью, произносишь ты. – А потом видел у тебя его спящего. Что за?

- Он спал у меня – я завалился спать в его с Филом номере. Вырубило, понимаешь?

Раскрыл свои кулаки в карманах, выдохнул сперто, будто спрашивал у стен тот же самой вопрос на протяжении всей ночи - а тут на тебе: сам Кейн дал внятный ответ. Ты как девушка, которая нашла женские имена в телефонной книге, и думает, что с каждой из них ты спал, как минимум, раза три, более того, продолжаешь делать это, раз до сих пор хранишь номера телефонов. Я не виноват, что у нас с МакГиннессом особые отношения – задалбывать друг друга до смерти считается нашей с ним фишкой, да потом мы любим поржать, а с ним это само собой выходит. Вообще, у нас в группе всё настолько несерьезно, что иногда кажется, мы знакомы друг с другом с пеленок – или же даже проще – до сих пор мы все в этих самых пеленках и пребываем. Только ты начинаешь вдруг спрашивать что я делал, с кем я был, куда ходил. Нормально ли это? Думаю, да, но советую не задавать вопросы, особенно такие, слишком часто – кота, захотевшего нагуляться остановит разве что задавившая его машина.

- Мам, а можно я не пойду в угол?

Так получилось, что фраза прозвучала на полном серьезе, хоть я и думал, затягиваясь, что абсолютно не сержусь на тебя. Очевидно, все-таки меня задело это твое подозрение, даже не задело – попало в точку. Мы сколько, лет семь с тобой знакомы? И года четыре из этих семи мы с тобой друзья, какими не разбрасываются, а тут такое… Ты меня что, впервые видишь, или, может, есть повод мне не верить, считать, что я тебя обманываю, причем настолько неуловимо, что беру соседний с тобой номер и внаглую вожу к себе гитариста потрахаться и тебя заодно позлить.

- Просто, Ал… ты – дебил. Ни себе, ни людям. - Негласное условие неприкосновенности все еще почему-то распространялось на меня; вполне возможно, что это твое же правило превратило тебя а груду безжизненного мяса, а ты списываешь все свои промахи на меня. В который раз, мать его, ты понимаешь?! Ты как какой-то туповатый старший брат, портящий жизнь младшему только из-за того, что сам застрял – рамки, условности, наказания, меры предосторожности, порицание. Малейший намек и всё – я тебе никто, и ты меня знать не хочешь. Наверное, помимо нервов я тебе ещё и имидж «плохого парня» порчу, хотя, знаешь, я думаю, «хорошие мальчики» не трахаются настолько самозабвенно, что болит потом всё, вплоть до самой души, и, уж тем более, не имеют привычки цеплять губами занозы в сарае и чуть ли не снимать кожу с подушечек пальцев, вжимаясь в дряхлые и облезлые стены.

Ловкая обезьянка хорошо устроилась, я тебе скажу.

- Дебил, да, - это звучит необдуманно, на автомате: вряд ли ты меня слушаешь. Я, честно говоря, не особенно понимаю, почему вдруг тебя стала волновать эта… сторона дела. Алекс, ты в курсе, что то, что ты себе там надумал – это полный бред, который не волнует никого, кроме тебя? Ну так вот – не-вол-ну-ет.

Рука так и проситься лечь тебе на плечи, прижать к себе на пару-тройку сантиметров ближе – так и делаю. На тебя злиться – такой же бред, как и то, что ты несешь на протяжении последнего часа. Как дурак, самый настоящий дурак, целую тебя в висок – едва ли касаюсь губами – и… забавно вдруг становится оттого, что ты наклоняешь голову вбок, навстречу мне.

- Когда-нибудь он уже настанет, этот самый момент.

Да, я тоже так думаю.

На этой мысли я шутливо отпихиваю тебя в сторону, а ты будто бы брезгливо вытираешь место поцелуя рукавом куртки…Неплохо было бы, если бы вся эта катавасия изжила сама себя, и я бы смог без зазрения совести и взглядов неодобрения с твоей стороны, наконец, как бы между делом сказать, что ты мне больше, чем брат, а я тебе больше, чем друг.

@музыка: the national - lucky you

@темы: wtf, . mr. writer, shitfiction:d, i never said they had any chance of avoiding this

---

Одно дело, когда тебя заставляют обстоятельства заниматься до ужаса неприятным делом, таким, например, как получение высшего образования по одной из самых хуевых специальностей, которые только существуют. Другое - когда уже в силу ноющего мозга и отвращения к самому себе ты не можешь ни писать свои глупые зарисовочки, ни почитать что-нибудь интересное, ни заняться английским и отвести душу. Конечно, это все моя проблема - я неправильно организую свое время и бла-бла-бла, но здесь уже не в организации дело, а в банальном удовольствии от того, чем занимаешься, в предвкушении, во вдохновении, в конце концов.

А то, что родители - это просто отягощенные мной безразличные, но до хуя переживающие, хуи, то это было давно ясно. И нечего орать, что ты - мудила, все итак в курсе.

@музыка: eugene mcguinness - knock down ginger

---

Это как-то по-идиотски - скучать по тому, чего в твоей жизни никогда не было, по тем, кого не было.
Но... неужели нас когда-либо останавливали слова «неправильно», «по-идиотски», «глупо» и даже долбанное «неприлично»? - Иногда, разве что.
Поэтому к той блевотине, собравшейся внутри, прибавляется ещё чувство missing, и хотя я не обладаю музыкальным слухом, я все равно слышу, чувствую эту лавину дисгармонии.

---

не кстати о геях и злополучных вторниках О.О

Вчера я шел по скверику, что-то там пел, курил и радовался тому, что на пару опоздываю как минимум минут на двадцать, и тут вижу - два мужика, которым ну яяявно уже даже за сорок, обнимаются так сильно, что аж я ощутил радость и счастье, мило трутся носами и вообще всяческий няш вытворяют, пока я мимо прохожу. Не знаю я, что это было, но моё лицо надо было видеть, это точно.

Также меня приятно удивил и мой собак, который такое вытоврял вчера с четырехмесячным щенком, что у меня появилось подозрение, что это он слэшик покуривает, пока я в универе развлекаюсь со своими красивыми к черту перекособоченными и неразборчивыми конспектами. И сзади подошёл к несчастному щенку, и сбоку, и спереди, то есть, вы понимаете, что собаки уже постигли искусство сосать?! Ладно, почти постигли, но все-таки! В общем, я умозаключил, что это рыжее существо - породистый гей, так что я могу спать спокойно.

В довершении перед сном меня немного переколбасило, и я подумал грешным делом, что у Тёрнера и Кейна

одна рубашка на двоих

одна рубашка на двоих , но теперь вижу, что они разные, слава богу.

@музыка: gogol bordello - illumination

@темы: wtf, пизженье благословенное

---

quicksand

Это меньше всего походит - много мата, мало мысли - на запоздалый уже подарок ко Дню Рождения  Hotel Quebec, так что пусть просто полежит здесь до тех времен, когда я смогу адекватно развить мысль и... И.

→

Не знаю, как так вышло - ты встал на колени, опустился на песок и, криво скалясь, поднял голову, чтобы с вызовом посмотреть в мои бесстыжие глаза.
- Вставай, штаны испачкаешь.
- Нахуй. - Отмахиваешься и начинаешь походить на дурашливую болонку, которая хочет на ручки - кладешь ладони мне на бедра и ещё глубже зарываешься коленями в песок. Ради бога, Алекс!
- Вставай, ну.
Вместо ответа ты с силой схватился за ткань моих брюк - фактически, заставил опуститься до твоего уровня; грязные руки мгновенно перехватили мои, и ты без зазрения совести промямлил что-то про то, что никогда не делал этого на песке. В смысле? Ты не трахался на пляже? Не занимался сексом на мокром от соленой воды полотенце? Не ебался в кабинке для переодевания? Ты и не занимался любовью, предварительно вымазавшись кремом от загара? Тебе 26 лет, чувак, а ты мне такие вещи говоришь, абсолютно бездумно сообщаешь такие совершенно несвоевременные факты.
- А в воде, в океане было? - Ты знаешь, а ведь мне теперь стало интересно узнать, на самом деле, я же не просто так пытаюсь найти твой взгляд, который вслед за нашими ногами уходит в песок.
- Да, пару раз. - Берешь горсть песка и развеваешь ее по ветру, разговаривая со мной так, будто я сам только что встал перед тобой на колени всего лишь из желания ощутить твое пренебрежение нашими взаимоотношениями. Тебе так часто бывает «невовремя» и «неудобоваримо», что те редкие моменты, когда мои руки перестают тебя раздражать, а на мои поцелуи ты отвечаешь чуть более чем просто сдержанно, я... идиот, знаю - но все равно теряюсь.
Вот как сейчас: вместо того, чтобы не дать тебе выпалить очередной бессвязный бред, я вяло прижимаюсь ближе, обхватывая тебя за талию, и смотрю на ту черту, по которой твои губы плотно прилегают друг другу - в который раз я вижу, что она то и дело становиться жирнее, когда я поблизости, но не могу превратить ее в темную воронку.
С тобой целоваться хуево. Хуево оттого, что выражение довольства на твоем лице поистине бесценно, его нельзя стаскивать так быстро и беспричинно, поэтому мне нет дела до того, как ты любишь целоваться, что ты любишь делать во время поцелуя. Меня ты любишь отталкивать: языком, руками, мыслями, но когда микроскопическая ниточка слюны повисает на наших губах, ты проводишь языком по моей жгущейся коже, ошибочно приводишь мой рот в движение и ловко избегаешь слишком уж сильного напора с моей стороны. Мне, блять, ни отстраниться, ни тебя довести до состояния несопротивления.
- Слушай, пошли бы лучше домой... - Говорю я, толком не понимая, зачем нас понесло гулять по пляжу в четыре часа утра, особенно если учесть, что в десять нашим бренным телам уже надо быть на площадке. Ты, я вижу, сегодня большой романтик - поведал мне чуть ли не по секрету, что не трахался на пляже ни разу за всю свою жизнь да и еще в такую прекрасную зимнюю ночь, когда даже луны за облаками не видно.
Несмотря на температуру, на относительно теплый песок, бриз веет прохладный, да и отсутствие солнца не способствует нагреванию воздуха - я покрылся мурашками и наверное так и останусь на всю жизнь: ты всего-то и сделал, что минут пять ласкал языком меня за ухом, потом прикусил мочку и шепнул:
- Какая разница где?
- Ну... - Мне действительно объяснить тебе, что когда под тобой есть твердый кафель, матрас или стена, то уже меньше раздумий и больше отдачи? А еще можно вспомнить о такой вещи как гандоны, потому что с собой, извини, я их не брал, а гель для волос в количестве один литр на голову ты больше не используешь. Более того, если ты сейчас наешься песка и будешь задыхаться, я если только языком смогу сделать хоть что-нибудь, прежде чем ты умрешь на моих руках, едва не познавший оргазма. Это сложно, Алекс - рассказывать тебе же прописные истины; когда все мысли заняты тобой, вообще невозможно.
Нет, не вариант: не хочу делать это сейчас. Точнее хочу, но не могу. Я когда смотрю в твои лукавые большие зрачки, слушаю все эти твои реплики, предполагаю, что у тебя в голове творится, я хочу перестать быть Майлзом Кейном, который когда-то по счастливой случайности прожил с тобой 2 недели черт знает где, а теперь не может справиться со своими навязчивыми идеями заниматься с тобой, именно тобой, сексом минимум раз в месяц. Мой последний паек состоялся сегодня, точнее уже вчера утром, но пока я ещё могу взять себя в руки, и рыкнуть тебе - «пошли».
«Пошли домой, Ал» тонет в песке - как и я сам - скользя чуть приоткрытым ртом по моей щеке, ты целуешь в губы. Без языков, водопадов слюны и великолепных гортанных стонов прямо в мое горло - просто целуешь так, как если бы я был семиклассником, а ты - опытной старшеклассницей.
Прижав меня к себе одним лишь твердым намерением не уходить с пляжа, ты бубнишь, что дома куча-мала из ребят, что мы не сможем там даже в одной комнате закрыться - к нам сразу же вломится хотя бы даже Мэтт, если не весь оставшийся зверинец вместе. Ты будто знаешь куда бить, чтобы наверняка получить желаемое; более того, ты знаешь, когда наносить удар - свернув дальнейший поток мысли, я отвечаю на твой детский поцелуй чем-то более весомым. Я знаю, ты прерывисто выдыхаешь через нос из-за моих резких движений, но меньше надо было вспоминать свою чертову группу.
У меня перед глазами Мэтт теперь, которого ты постоянно перебиваешь, с которым у вас иногда одно пиво на двоих, если не жвачка, что уже вообще выше моего понимания. Вы даже временами спали вместе, и я не имею в виду одну комнату или даже одну кровать - однажды вас угораздило заснуть на полу в обнимку, потом я видел, как ты видел сны на его коленях, пока барабанщик допивал мешанину, которая тебя и вырубила. Уж не стану упоминать о том, что вы вообще с первых прыщей вместе, чуть ли не друзья-неразлей-вода, играете в одной группе и являетесь коренными жителями Шеффилда, в то время как со мной ты знаком пару-тройку лет и не так основательно. Наверное, то, что я впервые трахнул парня да ещё и тебя собственной персоной спустя несколько недель после так себе общения, не способствовало моему возвышению в твоих глазах, так что я, можно сказать, все ещё чужой тебе человек. Ты даже не можешь нормально заниматься любовью со мной - мне кажется, что вот-вот, и ты обрубишь мое счастье, хоть единожды употребив «Мэтт», в то время как я старательно пытаюсь не сломать тебе тазобедренную кость ненароком.
Сейчас ты мне не испортишь мою маленькую радость - мне лишь больше захотелось дать тебе по романтично настроенной голове и сопроводить ее до ближайшей койки. Понимаешь ли, Алекс, если ты хотя бы один раз застонешь в полсилы там, в доме, я им всем докажу - тебе и даже себе - что больше никто и никогда и ни при каких условиях даже не усомнится в том, что я стал кем-то большим, чем просто «парнем, с которым Arctic Monkeys песню записали». Даже колени затряслись от осознания того, что на этот раз я выиграл, что не повелся на поводу у тебя и твоих чокнутых сиюминутных желаний.
- Пошли-пошли, не буду же я морозиться сейчас здесь и тебе не советую. - Едва поднявшись с земли, я говорю это, прямо так и улыбаясь, чтобы ты понял, чего я хочу. - Мы завтра днем на пляж сходим, не переживай.
Рискну сказать - выбора у тебя не было, но, как я заметил, ты не особенно переживал, а то, что пихнул локтем в бок, когда мы входили в нашу обитель, что наступил на ногу, когда в коридор вылетел Куки с упаковкой пива и горящими глазами - это вполне естественно. В конце концов, ты же не повесился на чистящего зубы в одних трусах Мэтта и не изъявил никакого желания пойти к себе в комнату.

@музыка: take that - kidz

@темы: wtf, . mr. writer, i never said they had any chance of avoiding this

---

выдал, ну

море неадеквата

ну для начала это чудовище, после которого я ощутил в каком невообразимом состоянии вечного стояка господин Кейн дрочил писал come closer, стакан латте с корицей, в которое очевидно насыпали что-то ещё и просто хорошее настроение.

потом всякая всячина в тви, которая сделала мне просто хорошо и расслабила мою вечно напряженную мышцу, да. Кто бы что ни говорил, даже я сам, твиттор - это просто розовые облачка, кисельные берега и молочная река, которая теперь, наверное, не такая уж молочная, потому что дрочим мы там с завидной периодичностью.

в конце концов, я снова узрел вот

эту фотографию

это и понял, что это мы на физкультуре - мы же блять йоги от Бога, причем я скорее был Юджином с таким же непоколебимым ебалом чуточку раскрасневшимся и не буду скромничать - аппетитной задницей. О дааа, сегодня я ощутил свои "напряженные ягодицы". "Чувствуйте их, да, вот так" - оставалось для меня фантазией на протяжении всей пары незабываемых поз для сиюминутной ебли.

И похуй, что мне надо учить доклад по праву - я уйду в ворд хуярить то, что начал и начинать то, что хотел начать. Это черт возьми невозможно - на следующей неделе зачеты, а я гоняю балду и страдаю тем, что просто банально хочу не самоудовлетворяться, а чтобы меня кто-нибудь уже удовлетворил по-настоящему и по-настоящему сильно.

---

Это не должно было быть светлым чувством, которое разве что пока душу не греет; это очередное сезонное разочарование в себе должно было поддержать упаднические настроения, разлившиеся вокруг как бесконечное море, но вышло совсем иначе. Я не могу сказать, что значит для меня вся эта бессмысленная однобокая писанина, и - уж тем более - я не хочу говорить о том, что сейчас каждый третий - писатель, потому что выдавил из себя целых три фанфика длиною в полкилометра, но, увы, у меня бывает так, что слово за слово... и куда-то уносит.

Одна общая черта есть у всего того, о чем я зачем-то поныл в письменном виде - это все неправильно, мне оно не подходит. Мне, кажется, всего-то навсего нужен внутренний стержень, я слаб и хлипок стал в последнее время, а тут ещё столько «неправильного» да и за один гребаный день. Но неправильно ещё не значит, что так быть не должно. Наверное, все проходят через череду совершенно неопозанной чепухи, сваливающейся на голову, и приэтом не прекращают верить в лучшее.

Я странно оптимистичен, надо сказать.

Не стоит требовать слишком многого от Даффи-дака.

Мэтт Гроунинг.

@темы: (senti)mental, race runs slow

---

Я, наверное, не перестану удивляться тому, как в наши головы приходят одинаковые идеи. Это я написал ещё недели две назад, выкладываю сейчас, потому что неуверен, что оно кому-нибудь вообще нужно и прежде всего мне.

Наверное, теперь стоит обратиться к Саше:

хочешь я допишу юслесс сам, а ты мне просто детально изложишь, что ты хочешь увидеть в конце?

buddies

*

- Мы могли бы поговорить, если что, - бурчишь ты и заходишь в комнату-фонотеку, под завязку уставленную шкафами с пластинками, иногда даже CD-дисками.

- О чем? - я вытаскиваю запись Бадди Холли и, черт возьми, я бы снес тебе голову этим однообразным задорным рок-н-роллом. «You're so square - baby, I don't care», да? Наверное, ты слишком сильно заслушивался всей этой музыкой, если вытаскиваешь непосредственно пластинку из упаковки и уходишь в студию искать работающий, ходовой проигрыватель.

Я почему-то иду за тобой и, когда твои пальцы опускают иголку в одну из канавок на пластинке, я повторяю свой вопрос.

- Эй, почтальон, не приноси больше плохих вестей.*

- Я думал, то, что я тебе принес сегодня, не иначе как оргазмом назвать нельзя. - Ещё немного - и ты затанцуешь: твоя костлявая задница будет смешно подаваться из стороны в сторону, потому что у нее это неплохо получается. Ещё немного - и ты будешь щелкать пальцами ритм. Ещё немного - и ты просунешь свои пальцы между моими и прислонишь меня к стене, а Бадди будет призывать нас его послушать. Куда там... - Ну, так о чем ты там поговорить хотел?

- О чем? Ну, например, о том, почему мы записываем альбом через четыре года после выхода предыдущего? - спрашиваешь меня, отпуская одну мою руку, которая все равно добровольно остается прижатой к стене. Все ещё едва пританцовывая, ты кладешь руку мне на поясницу, задрав мою рубашку. - Или о том, что в последнее время ты все время сверху.

- Проблемы? - отнекиваюсь я от твоего больного, неадекватного, неожиданно сиплого мужского голоса, из-за которого мой воротник дрожит как последний лист на осине. Срывается этот самый лист тогда, когда ловким движением двух пальцев ты расстегиваешь самую нижнюю пуговицу на моей рубашке. Вторую, третью, четвертую.

- Уже никаких. - В следующий момент ты обхватываешь губами участок кожи на линии моего подбородка, и по методичным движениям твоего языка я понимаю, что тебе явно не хватало меня целых полгода до того, как я решил отпустить ребят к чертовой матери, точнее, обратно в Шеффилд, к родственникам. Последний раз был на том банкете в честь открытия какого-то магазина - извини, но я не виноват, что ты одел такие штаны, в которых каждое твоё движение казалось вызовом мне. Особенно вызывающим показался тот «неловкий» жест, когда ты пролил половину моего бокала с шампанским на себя. Естественно, мы пошли в туалет, смыли разводы, и как-то мимоходом я опустился на крышку унитаза, спустил с тебя это убожество, больше напоминающее кожаный гандон размером с твои бесконечные ноги, и стёр свою поразительную неловкость в два счёта, чуть не подавился, правда - практики не было давно. И всё было бы ничего, если бы твою пальцы не пытались разрушить то, что у меня было на голове, не вымазывались бы в геле для волос в такт моим движениям.

Ты плавно слюнявишь уже бьющуюся жилку на моей шее, покусывая, и слегка дотрагиваешься рукой до моей груди, в которой по-идиотски, не ритмично билось сердце.

Everyday it's getting closer, going faster than the rollercoaster.

То, что ближе, я охотно верю - твои бедра вдавливают меня в стену не хуже пальцев, сплетенных с моими, но вот по поводу «быстрее» я не слишком уверен - трешься о меня ты на удивление медленно, так же как и щекочешь дыханием кожу, плавно достигая чуть ли не мочки моего уха.

- Знаешь... - сглатываю я и впиваюсь пальцами тебе в плечо, когда ты касаешься своими неугомонными губами за ухом. - Разговоры это не самая твоя... сильная сторона. Да и моя тоже.

@музыка: radiohead - bloom

@темы: wtf, i'm just a killer for your love, i never said they had any chance of avoiding this

---

И было бы что миру поведать, а нечего.

Когда иду куда-то, мой мозг выключается. Единственное, что я ещё чувствую - движение земли под ногами, движение в обратную сторону, будто я не по правильному эскалатору иду, а если на ходу ещё покурить, то вообще оказываешься в вакууме и доходишь до метро в состоянии «Уступите бабушке местечко». Бабушке, конечно же, место никто не уступает, и она едет до долбанного кольца, пытаясь не расплескать глазные яблоки и заодно довезти мозг до пункта промывки. Это всё замечательно, но, кажется, скоро я убью себя.

@музыка: alex turner - piledriver waltz

@темы: пизженье благословенное

---

mayakovskaya

Я долго лелеял мечту, долго вспоминал, как писать и что вообще надо делать, так и не вспомнил, но таки выдал текст.
Мой махеровый романс выглядел бы так - вот это самое единственное, что я могу сказать в своё оправдание.

*

Мы покупаем билеты на метро, проходим опасную полосу турникетов и становимся на эскалатор, который, скрежеща и дергаясь, медленно доставляет нас вниз на саму станцию. Она гигантская, яркая и совсем не похожа на серую убогую платформу, на которой каждый день высаживается по несколько тысяч человек. Она старая, помпезная и, пробираясь вперед по гранитным плитам, как два шпиона, высадившихся на неизученную территорию, мы изучаем расписанные своды и вычурное оформление. Это так по-русски: создать что-то необычайное, привыкнуть к нему и не обращать никакого внимания на то, чем вполне можно было бы гордиться. «У кого ещё существует метро, подобное вашему?» - подмывает спросить у группы девиц, выбежавших из вагона и заторопившихся к выходу, которым явно и дела не было до двух компактных англичан, спустившихся в подземку в полдвенадцатого ночи, только ради того, чтобы оценить всю масштабность проделанных некогда работ.
- Давай, мы здесь клип снимем, а? - говоришь ты и поворачиваешь направо, к самой платформе. Обхожу колонну с другой стороны и вижу, что ты ушел в противоположный конец, на ходу читая «Маяковская» и недоумевая, что это может означать.
- Да мне все равно, - произношу я и вижу, что вдалеке - прозаично - загорелся свет в конце туннеля, и не просто загорелся, а ещё и приближается, характерно постукивая колесами о рельсы. Ты оборачиваешься, удивившийся чему-то: глаза бешеные, рот искривлен в улыбке, которой явно мало места на твоих губах. Оборачиваешься и вопросительно пялишься, хотя что я могу поделать, если тебе приспичило прокатиться на метро? Сказать «Пошли, Алекс» и взять тебя за ручку, чтобы малыш не потерялся в толпе? Нет же никого, да и рука моя тебе не особенно нужна - ты самостоятельный, даже более чем, мне кажется.
Но поезд, остановившись, так и не открыл двери, постоял и уехал, а ты, торжественно взгромоздившись на лавку, салютовал и махал на прощание недружелюбным вагонам, а под конец, когда ты парил с этой самой лавки две жалкие секунды, я отчетливо различил, как ты буркнул «ну и пожалуйста».
- Подождем следующего, какая разница, - Засунув руки в карманы пальто, ты встал с видом какого-черта-я-не-такой, и моя фраза, которая, в общем-то, должна была тебя поддержать, наоборот - оскорбила до глубины необъятной души. Чтобы тебе не было так обидно, я встал рядом и тоже засунул руки в карманы - локти наши теперь почти постоянно сталкивались, и мы оба не могли сдержать коротких и своевольных усмешек, когда это происходило. К тому моменту, когда следующий состав все-таки подъехал и открыл перед нами все свои двери, мы уже успели и побороться на локтях, и поиграть в игру «кто улыбнется - получит по косматой башке».
- Пошли. Что стоишь-то? - ты запрыгиваешь в поезд и, ухватившись за вертикальный поручень, проскальзываешь вглубь вагона, а мне только и остается, что следовать за тобой и пытаться ухватить за полу или хотя бы рукав, чтобы ты не убежал в другой конец. Они не даются, и ты преспокойно - перебежками - доходишь до середины почти пустого вагона - вдалеке сидит парочка, которой, наверное, никакого дела нет до того, что Алекс Тёрнер ещё чуть-чуть и устроит салки в подземке. Я думаю, они похожи на нас - какая разница что творится вокруг, если время близится к ночи, все заботы автоматически пошли к черту, а мы глубоко под землей и не заметим времени, даже если перед глазами окажется гигантский циферблат Биг Бена? Никакой, и поэтому когда парень кладет девушке руку на бедро, а через мгновение они начинают целоваться, ты обваливаешься всем весом на закрытые двери, хотя там и написано «не прислоняться». Когда я подхожу ближе, я вижу, что «не» стало неразборчивым и потертым, но потом твоё плечо заслоняет эти буквы, и ты запрокидываешь голову, собирая всю дрожь вагона своим затылком.
Они всё ещё целуются и, мне кажется, будут целоваться до своей конечной остановки - здесь абсолютно не чувствуешь движения стрелок, тиканья часов, и может показаться, что ты попал в бесконечность. Вот, я стою напротив тебя, и единственное, что может напомнить о том, что мы не вне пространства и времени - проносящиеся за стеклом грязные, пыльные трубы подземных коммуникаций и редкие фонари.
Мигает свет, и поезд начинает тормозить. Поневоле хватаюсь за ближайший поручень и задеваю твою руку, которая тоже изо всех сил сжимает металлическую опору - в ответ ты придерживаешь за рукав и не даешь удариться в свободное падение по вагону, подтягиваешь моё хлипкое тело поближе. Мне хочется посмотреть на парочку, узнать, не помешало ли это резкое движение: видимо, приноровившиеся, они спокойно продолжают дальше, не обращая внимания ни на новую остановку, ни на то, что двери со стуком закрылись обратно.
- Ну, как тебе? - Интересный вопрос, Алекс. Мне... нехорошо, честно говоря.
- Ты о чем? - Медленно отвожу взгляд от пальцев парня, захвативших шею девушки в объятие. Теперь я смотрю на твою шею, точнее на темную водолазку, скрытую еще и черным воротником, и думаю, что все-таки мы ничем с ними не похожи, вообще ничем. Провожу указательным пальцем по выпирающим костяшкам твоей напряженной руки - так, случайно задеваю, на самом деле - и снова оборачиваюсь на тех двоих. Парень улыбается - ты улыбаешься ровно так же, когда ты рад, но не хочешь этого показывать; девушка... девушка, покусывает нижнюю губу и съедает взглядом каждое произнесенное её возлюбленным слово, потому что ни черта в этом грохочущем метро услышать невозможно. Наверное, это более чем просто очень странно - я не могу оторвать от них глаз. Не потому, что они особенные или как-то так, а просто... из-за того, что ты все ещё упрямо держишь меня за рукав и, наверняка, требуешь внимания к себе, придерживая за зубами какую-то очередную бессмысленную фразу.
««Давай поедем дальше» или «Мне надоело - пошли отсюда» - одно из двух должно попасть в точку», - думаю, когда смутно вслушиваюсь в очередное предложение, начинающееся с местоимения «я» и его производных. Подожди, я сейчас поищу один и тот же задрипанный ответ - «Как скажешь».
Тем временем, позитивный голос сообщает нам что-то, что мы, как обычно, не понимаем, и мы сами не замечаем, как остаемся одни, потому что парочка уже успела незаметно выскользнуть из поезда и пропасть из моего поля зрения, что, в общем, меня не очень радует. Теперь моим единственным занятием можно считать наблюдение за бликами в твоих глазах и за полусонными взмахами вдруг отяжелевших ресниц. Иногда ты поднимаешь глаза на меня и выглядишь совсем как девственница на заклании. Мне действительно нехорошо: те двое, они давали мне знать, что моя голова ещё на плечах, что полночь ещё не скоро, и полная луна не выйдет из-за облаков сегодня, а сейчас я будто бы потерял последние песчинки, мерявшие счёт времени.
«Прислоняться» - вот что написано там, где твои лопатки скребут стекло, а раз так написано, то значит не будет ничего дурного, если я тоже прислонюсь, придавлю тебя чуточку сильнее и после поцелуя в 3 секунды, который даже не считается за официальное признание в любви, сделаю так, чтобы ты украдкой улыбнулся, как бы недовольно, через силу. Шагаю навстречу, понимая, что, видимо, двенадцать бьет уже в моей голове наперебой со скрежетом пульсирующей жилки на виске, и снова, совсем незначительно приоткрывая рот, я касаюсь твоих губ. Недоумевающе смотришь поначалу, а потом слабо отвечаешь - это не поцелуй, это мы пробуем в метро то, чем снаружи бы в жизни не занялись. Я дезориентирован, сдавлен душной атмосферой, твоим энтузиазмом; тебе надоел я, тебе хочется спать, и ты тоже неважно выглядишь, помято немного - снова накрываю ладонью твою на поручне, и мое движение становится напористым и смазанным, будто бы от желания изнасиловать твой крошечный рот, разодрать поджатые губы. На самом деле, мне больше не хочется этого делать, и я, лизнув уголок рта по инерции, отпрянул назад.
Вот уж не думал, что смогу остановить тебя, когда секундная стрелка так стремительно набирает скорость, но ты прижался к двери всем телом и, кажется, совсем не в курсе, что я больше не толкаю тебя через стенку вагона. Ритм движения поезда - единственное, что доказывает, что мы ещё не потерялись в бескрайнем пространстве, а ты, всматриваясь в свои ботинки, никак не попадешь в нужный мне промежуток времени. В конце концов, ты стряхиваешь с себя мою руку, рассовываешь будто закоченевшие ладони по карманам и устало смотришь прямо на меня, гуляя зрачками то моим губам, то по груди, почти незаметно вздымающейся под запахнутым пальто. Может, ты, как и я, потерял тот самый странный момент и теперь вспоминаешь то, что почему-то не запомнилось, оказалось слишком незначительным, чтобы отложиться в памяти.
Надо было взять тебя под руку - тогда бы никто не чувствовали паники, не заметил пробелов в мыслях. Мы с тобой как дети; нам надо держаться вместе, играть в меру и ложиться спать вовремя вместо того, чтобы в час икс глохнуть в метро и отдаляться от пункта назначения.
- На выход. Мы итак уехали черт знает куда - теперь обратно. - Не то чтобы понуро - просто лениво, нехотя выскакиваешь из вагона, зачем-то поднимаешь воротник в ожидании поезда и сутулишься. Не знаю, каким местом я размышляю сегодня, но, недолго думая, запускаю руку в карман твоего полупальто. Тесно - жуть, но твоя ладонь разворачивается как фантик конфеты в руках ребенка, и ты поднимаешь взгляд до моих сонных глаз, вдруг вспоминаешь мои прикосновения в поезде и непроизвольно слизываешь что-то несуществующее со своей нижней губы.
Когда я встаю напротив пустого сиденья и, держась за перекладину, внимательно изучаю карту метро, ты не садишься, не прислоняешься к стеклу как в прошлый раз - хватаешься правой рукой за висящий на уровне твоего затылка поручень. Я вижу, что нам ехать ещё станций шесть - далековато мы отъехали - чтобы скоротать эти двадцать минут почти непрерывного движения, я тянусь к тебе и, дотрагиваясь губами до прохладной, влажной кожи твоих дрогнувших в улыбке губ, тоже улыбаюсь, опустив отяжелевшие веки. Перехватываешь перекладину еще раз, и, видимо, напряжение внутри тебя развеивается: ты отвечаешь на поцелуй, слабо и рефлекторно, но все-таки отвечаешь. Твои неловкие и медленные попытки оставляют место для воображения, и я сам не отваживаюсь лезть глубже - успеется.
«Станция «Маяковская». Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - «Тверская»»
Целуешь куда-то мимо, в самый уголок рта, который вечно будет оттягиваться в сторону, потому что я буду вечно вспоминать, как когда-то Алекс Тёрнер и Майлз Кейн, убаюканные звуками метро, отвратительно, некультурно и совсем как пятиклассники по туалетам, целовались, едва касаясь друг друга даже губами. Светлым закрашивается прошедший день - мы возвращаемся в суровую двадцатиградусную морозную реальность, согревшиеся, разморенные и нетерпеливые. Наверное, уже послезавтра мы спустимся обратно на эту станцию, чтобы отснять пленку, а потом вставить несколько секунд в клип. Я считаю, теперь мы это сделать обязаны, и ты зеваешь бесшумно, но крайне выразительно - конечно же ты согласен.

 

@музыка: the pixies - where is my mind?

@темы: wtf, врайтер-хуйятер, i never said they had any chance of avoiding this

---

you know, my things have gone so very complicated.

@музыка: alex turner - hiding tonight

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

i'm afraid of everyone

*

Я тебе не молния
и даже не гроза.
Мне не идут клички псевдогероев
так же, как мертвым - распахнутые остекленевшие глаза.

Я был бы аккуратнее, произнося вслух то, что назревало в голове,
хотя бы потому, что так намного безопаснее, поверь мне.
и это не угроза или для проформы.
Мы просто отошли от нормы, увеличив дозу в милларды раз.

Ломая пальцы, меряешь все маски, приклеиваешь пластиковый нос,
кривишь душой и телом и называешь, между делом, меня то радужной форелью,
то селедкой,
то морщишь лоб и думаешь поцеловаться невсерьез с такой вот
глупой маленькой рыбешкой.

Я замечаю, твою губы двигаются в такт удивительному ритму,
и даже то, что ходишь ты по битому стеклу и поедаешь атмосферу между нами,
так отчужденно выдыхая,
нисколько не меняет той неуверенности, что вся твоя надежда растает и умрет.

Тот бесконечный ливень,
когда слова сливаются в поток твоих кривляний,
становится - прости меня - реально жалок.
Совсем как гром, непопадающий по нотам,
ты прячешься за тучей издевательств, пусть не особо колких,
но все равно порядком рвотных
Наверное, надо быть полным идиотом,
чтоб выбрать именно тебя из миллиарда остальных назойливых людей.

Мне это надоело, мать твою, и очень сильно,
и я не знаю, что я сделаю с тобой,
если ты хотя бы намекнешь на то, о чем сейчас подумаю,
поплатишься ты головой.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра